Винитар возбужденно хлопнул Тарма по плечу.
— Поздравляю с победой! Это твоя заслуга!
— В этом нет моей заслуги, победа принадлежит тебе, Винитар, — Тарм хмуро, кусая ус, разглядывал поверженные тела. — Я только напомнил тебе о том, как воевал с эстами король готов. — Тарм перевел взгляд на гота, насмешливо прищурился.
Тон росомона Винитару не понравился, он так и не понял, издевается тот или говорит серьезно.
— Что ты хочешь сказать? — гот воинственно выпятил подбородок.
— Только то, что это война готов, а мы, всего лишь союзники.
— И что? Ты чем-то недоволен?
— Мне не нужны лишние лавры, это твоя победа. — Тарм обвел рукой поляну, на которой лежали шестьдесят девять тел.
Лицо Винитара вспыхнуло, он громко рассмеялся:
— Хорошо, Тарм, принято — это моя победа. Молись Хорсу, что на этой поляне лежат росы, а не росомоны.
— Мы больше доверяем мечу и руке его держащей, — спокойно ответил Тарм.
Винитар отвернулся. Увидел сидящего под дубом Буса, прижимающего к животу алое пятно. Взгляд вождя с ненавистью смотрел на гота.
— Готов ли ты к смерти рос?
— Мы всегда к ней готовы. Вот когда смерть придет к тебе, ты гот, к ней не будешь готов.
Винитар расхохотался:
— Славный воин всегда умирает в бою и смерть для него, хоть и не желанная гостья, но всегда ожидаемая.
— К тебе это не относится.
— Почему?
— Разве ты славный воин? — Голова вождя кружилась, он едва слышал Винитара и почти не сознавая, на грани духовных и физических сил, отвечал. Тем не менее, Бус попытался улыбнуться и прямо посмотреть на гота.
— Ты клялся кровью. Отдал свой меч. Просил мира. Теперь я вижу, какой с готами мир, чем они платят за доверие. Когда-нибудь это поймут росомоны.
Тарм отошел в сторону, не желая слушать роса. Его уши пылали от содеянного стыда. «Мы союзники. На войне все цели хороши, а враг есть враг, к нему нельзя испытывать снисхождение и благородство. Но причем здесь готы?» — думал вождь росомонов.
Винитар вытянул руку, показывая на дуб.
— Распните его! Пусть его дорога к Перуну, языческому богу, будет короткой. — Усмехаясь, посмотрел на Буса. — Вы ведь поклоняетесь ему? Это ваш бог?
— Будь ты проклят, — отозвался архонт.
— Псы кощеевы, — раздался голос Тереса. Он поднял голову и в усилии плюнул на сапог Винитара. — Будьте вы прокляты, — повторил слова Буса и уронил голову, распластав по земле окровавленный оселедец. Стоящий рядом с Винитаром гот, вонзил в неподвижное тело копьё, пригвождая к земле.
— Это тебе за пса, — пробормотал воин.
— Брат, в Ирии[68] встретимся! — прокричал Бус.
Его подняли за руки и ноги. Из открывшейся раны обильно полилась кровь.
— Распните его! Всех распните! — кричал распалясь Винитар. — Пусть висят на своем священном дубе.
— Братья! Верте! Будет за нас отмщение! — прокричал, теряя сознание Бус.
Гвозди готы с собой не захватили. Тела старейшин прибивали к дубу и стоящим вокруг молодым дубам и березам кинжалами и дротиками, вгоняя их в ноги и руки, распиная на римский манер косым крестом.
Буса распяли невысоко, в метре от земли. Голова вождя опустилась на застывшую грудь, поднявшийся ветерок развевал длинный светлый чуб.
Винитар остановился напротив. Победа над Бусом, как ни странно, удовлетворения не принесла, только злость проснулась, забурлила в сердце черным омутом — жаждала продолжения кровопролития. Смыть красной рекой сердечную тяжесть, растворить под свист мечей и копий отдать под забвение богине Урд[69].
Предводитель готов огляделся: на дубе и вокруг поляны висели все шестьдесят девять распятых тел старейшин и предводителей росов. Некоторые едва слышно стонали и слали готам проклятия. Росомоны недовольно толпились в стороне, хмуро оправляли конскую сбрую, чистили мечи. Вождь готов обратил внимание, что они уже сняли с себя запятнанные кровью белые плащи.
Винитар посмотрел на свой палий[70], он был густо залит багровыми потеками. Растер пальцем красное пятно. Внезапно шагнул вперед и схватив Буса за чуб, вздернул голову. На удивление, вождь росов был еще жив. Он раскрыл глаза, невидяще посмотрел на Винитара. Губы разомкнулись и прошептали:
— Стрела, летящая в день.
