— Мне страшно, — сказала я Лехе по дороге домой. Страх оказался сильнее, чем возмущение Лехиной скрытностью. И я очень обрадовалась, когда знакомая «шестерка» несколько раз просигналила в мою сторону. Я с удовольствием юркнула в теплое нутро автомобиля, откинулась на мягкую спинку и вытянула ноги.
— Лешечка, дорогой, — промурлыкала я и тут же добавила: — Мне страшно.
Леха умел успокаивать. Отъехал от больницы на пару кварталов и успокоил. Эх, если б не Максим, я бы попросила и дома меня успокаивать.
— Кстати, что там насчет сбежавшего мальчика? — спросила я Леху из-под его теплой руки, которая так уютненько обнимала меня, что все мои подозрения казались вздорными: не хочет Леха напряжение вносить в мои отношения с тетей, вот и не говорит о внучке Сергея Владимировича.
Леха убрал руку — мне сразу стало холодно, — достал сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой.
— Да ерунда, — он выпустил дым в открытое окно, — послал сегодня к нему домой практиканта. Раньше этот пацан сразу домой бежал, теперь, видимо, затаился где-то. Дня через три опять практикант наведается. Рано или поздно беглец найдется.
Хорошо. Значит, Максим может три дня жить спокойно.
— А у тебя что? — Леха докурил сигарету и снова обнял меня. Я замурлыкала и потерлась щекой о его ладонь.
— Ничего серьезного. Сначала выволочку получила, потом полы мыла. Потом — с психологом беседовала. О своих проблемах.
Лехина рука слегка напряглась. Или мне это показалось? До чего же я стала подозрительной.
— Ну, и как? — Лехин голос не выражал ничего, кроме любопытства. Но я держала его ладонь у своей щеки, а мои губы касались его пульса.
— Пусто, — разочарованно протянула я, — в том смысле, что не подобраться. Спокоен. Выдержан. Зацепиться не за что.
— Психолог, — в Лехином замечании смешались презрение и зависть.
— Вот именно. — Я выпустила Лехину руку. Он ведь тоже может слушать мой пульс, а я приготовилась играть. — Когда маньяков ловят, всегда психологов используют. Вот бы и нам привлечь. Чтобы нарисовал психологический портрет убийцы.
— Ты много хочешь, — Леха опять закурил, — где я тебе психолога возьму, да еще хорошего? Из больницы привлечь нельзя. А остальные, — Леха махнул рукой и постучал по приборной доске, — просить, чтобы из области прислали, — нужен запрос от начальства. А оно и слышать ничего не хочет ни о каком маньяке. Одна надежда — честные выборы и новый мэр. Глядишь, заставит начальство шевелиться.
— Кстати, о выборах. Я завтра в гости иду к Сергею Владимировичу. Может, узнать чего?
— Что ты, что ты, — Леха замахал на меня руками, будто отгоняя нечистую силу, — не знаю, как тебе, а мне не хочется, чтобы мой труп выловили рыбаки на рассвете.
Неужели Леха боится, что я проговорюсь и Сергей Владимирович узнает о расследовании? Но как поиски маньяка могут отразиться на бизнесе, пусть даже и нелегальном? Много вопросов — мало ответов. Зато вопросы вытеснили страх, а заодно и желание укрыться от страха под теплой Лехиной рукой.
— Ладно, поехали, — сказала я, вздыхая, — два дня у меня выходных, потом — добро пожаловать за новой информацией.
Леха кивнул, и мы поехали. Весенний вечер проносился мимо, будто спешил куда-то. И мы тоже спешили, только совсем в другую сторону. Я вышла из машины метров за сто от своего дома — вдруг Максим свет включил. Максим и в самом деле зажег свет во всех комнатах, даже маленькая лампочка над входом в сарай горела. Зато двор сиял чистотой. Максим потрудился на славу.
— Вика! — мальчишка радостно бросился ко мне. — Наконец-то ты пришла, а я жду-жду, — и, смутившись, — страшно одному в доме.
— Пока работу закончила, пока дошла. А тебя сегодня милиция уже искала. Теперь только через три дня появится.
— Ура! — Максим даже подпрыгнул. — Так я домой, а через три дня — к тебе. Можно?
Я не успела даже рта открыть, как Максим уже докладывал:
— Я сначала свой огород обработаю, потом у тебя денек отсижусь, чтобы милиция не застукала. Видела? Я во дворе убрал, грядки вскопал.
— Ты молодец. Только вот хозяйка хочет дом продавать, есть ли смысл с огородом возиться?
— А дом с огородом дороже стоит, — рассудительно ответил Максим.
