— Ладно уж, пошли, трусиха, — вздохнула я и, прижимаясь спиной к стене, чтобы случайно не наступить на слишком большое для тесного Танькиного коридорчика тело Драного, подошла к двери и, стараясь действовать бесшумно, открыла замок.
На лестничной площадке за это время ничего не изменилось. Квартира налево, квартира направо, еще три квартиры в противоположном конце.
Грязноватые половички на кафельном полу. Запах жареного лука, забивавший запах мочи. Откуда-то сверху доносились визгливые женские голоса, хотя и приглушенные расстоянием, но все равно звучавшие отчетливо: «Я тебе покажу, шалава такая, как шляться по ночам!» — «А ты меня не учи, дура старая, ты свое отжила!» — далее последовала нецензурная брань, которая, как ни странно, придала мне уверенности.
Сжимая в руке пистолет, я побежала вниз по лестнице. Танька как тень следовала за мной.
— Ты бы пушку-то спрятала, — шепнула она, когда мы вышли на улицу.
— Ой, конечно, — спохватилась я и сунула пистолет в карман.
Открыть иномарку Драного не составило труда.
В салоне было чисто, никаких следов крови. В нос ударил сладковатый запах дорогого парфюма.
— Здравствуй, Танечка, — донеслось откуда-то сзади.
Мы с Танькой, вздрогнув, обернулись и увидели старушку из соседнего подъезда, выгуливающую маленькую болонку с кокетливым розовым бантиком на голове.
— Как здоровье мамы?
— Нормально, — нехотя буркнула подруга.
— Как ребеночек?
— Тоже нормально.
— Не скучно ему в круглосуточном саду-то?
— Не скучно. Баба Клава, а вы тут давно гуляете? — вдруг спросила Танька. — Может, вы что-нибудь видели.., подозрительное?
— Ничего я не видела, — опешила старушка. — А что я должна была увидеть?
— Ну, например, на этой машине один человек приехал или два? Может, у одного из них что-нибудь было не так?
«Ох, и бестолковая у меня подруга, — подумала я. — Ну зачем лишние вопросы задавать? Бабки они ведь ушлые. Чуть что — в милицию звонят, докладывают о своих наблюдениях…»
Старушка, вздохнув, прищурила маленькие глазки:
— Никого я не видела. Ничего я не знаю. Я сама эту машину в первый раз вижу. В нашем дворе она никогда раньше не появлялась. Я обычно у незнакомых машин номера запоминаю. Так, на всякий случай. Может, грабители какие приехали…
Я с Тотошкой только пять минут как вышла. Еще даже номера запомнить не успела. Да и в окно я тоже не смотрела. Я газеты свежие читала деду своему вслух. У него очки сломались, а в оптике чинить не хотят. Говорят, нет запчастей. А новые нынче разве купишь на пенсию-то?
Неожиданно бабка замолчала и строго посмотрела на Таньку.
— Танюша, а ты чего это в чужую машину залезла, если даже не знаешь, кому она принадлежит? Откуда у тебя ключи? Чего ты там ищешь?
Танька в ответ замычала что-то невразумительное. В этот момент рядом с нами остановилось ярко-желтое такси и из него выскочил Толик. Танька с разбегу бросилась ему на шею, тихонько всхлипывая от восторга. Бабулька, открыв рот, наблюдала за происходящим.
— Ну вот и хозяин нашелся, — воспользовалась я ситуацией. — Он по делам отъезжал, а ключи Татьяне оставлял.
— Толик, здравствуй! — громко закричала я, приближаясь к Танькиному ухажеру, и уже потише добавила:
— Скажи этой гребаной бабульке, что это твоя тачка, а то она нас под ментов подставит.
Толик удивленно посмотрел на машину Драного, затем отстранил повисшую на нем Таньку и перевел взгляд на любопытную соседку.
— Все нормально, бабуля, — сказал он. — Это мои ключи, моя машина и моя женщина. Выгуливай свою болонку и не забивай свою седую голову ненужными проблемами.
Бабка пожала плечами, но уходить не собиралась.
— Я же тебе сказал, бабуля: тут все мое. И машина, и девочки.
Взгляд Толика не предвещал ничего хорошего.
— Больно мне твоя машина нужна, — перехватив его взгляд, недовольно пробурчала бабка и, потянув болонку за поводок, шаркающей походкой зашагала прочь.
— К вам что. Драный приехал? — спросил Толик, заглядывая в салон темно-синей иномарки.
— Приехал, — хором ответили мы.
— Вот это да! А я-то его обыскался! Квартира закрыта, у друзей нет. Боялся, что он бед натворит.
Хотел сначала с ним сам переговорить. Где он?
