– А помнишь ту ночь, – спросил Тайсон, – когда мы на надувном матрасе пересекали узкий пролив в нижней бухте?
– И прежде чем вернуться назад, мы боролись с течением часа два. – Марси присела на край круглого стола, положив босые ноги на стул. Она налила себе стакан красного вина. – Как же сегодня утром все это произошло?
Тайсон перемешал кубики льда в стакане со спиртным.
– Боюсь, что я потерял над собой контроль, к моему великому сожалению. Поставил в очень неловкое положение Кимуру-сан и Симамуру-сан.
– Ты прервал речь мистера Мото. Ты был пьян?
– Нет... вообще странно. Я не пил.
Марси спросила:
– И поэтому они предложили тебе повышение?
– Они на самом деле хотели перевести меня в Токио.
Марси посмотрела на него при свете мерцающей свечи.
– Токио? – Она задумалась на мгновение. – У меня же работа. Не понимаю, почему я должна ее бросать.
Тайсон выпрямился в кресле-качалке, его голос резко зазвучал в ночной тишине.
– Чтобы спасти мою шкуру, леди. Между прочим, у меня тоже есть работа. Ты от своей работы открестилась на целых три месяца без всяких затруднений. А кто тебе сказал, что тебя там ждут?
В густой высокой траве пели сверчки, вода с шумом набегала на камни. Легкий ветерок резвился в яблоневых ветках. Тайсон вздохнул:
– Извини.
Марси промолчала.
– Я не то имел в виду.
– О'кей. – Она налила еще стакан вина. – Тебе добавить?
Тайсон совершенно не собирался ехать в Японию, но, к своему удивлению, обнаружил, что не имеет ни малейшего желания рассказывать ей правду.
– Я взвешиваю все «за» и «против». – Он думал о цели своей лжи, лжи, вошедшей в привычку. Он лгал своему адвокату, своим сослуживцам, Брауну, своим друзьям и семье, а сейчас и своей жене. Он тренирует себя для главного события – заседания высшего военного суда. Тайсон откинулся назад в кресле-качалке. – Где Дэвид?
– Он нашел друзей своего возраста. Они пошли удить рыбу на пристань.
Тайсон кивнул.
– Ты ему напомнила, что его зовут Андерсон?
– Да.
Старый дым медленно таял в туманном воздухе.
– Я чувствую себя преступницей.
– Ты?
Тайсон посмотрел на жену при мерцающем свете свечи.
– Думаю, что агент по аренде узнал, кто я такая, хотя я назвала свою девичью фамилию.
– Твоя девичья фамилия и твоя фотография, мадам, бросаются в глаза любому, так же, как мое имя и моя фотография. Тебе надо было действовать от подставного лица.
– Я не думала, что нас здесь будут беспокоить. – Марси наблюдала, как он шел через лужайку к скалам и кустарнику. Неожиданно ее охватил необъяснимый страх, она спрыгнула со стола. – Я пойду с тобой.
Они шли молча, спускаясь вниз, пока не вышли на широкое плато, выступающее над водой. Они сели. Марси сказала:
– Здесь холодно.
– Принеси свитер.
– Обними меня.
Он как-то неуклюже положил руку ей на плечо. Она свернулась калачиком у него на груди.
– Что тебя беспокоит?
– Это шутка?
– Нет, вопрос. А я скажу тебе, о чем ты перестал волноваться. Тебя сейчас ничуть не трогает резня в госпитале. За последние несколько недель ты благополучно переварил эту мерзость.
Тайсон решил, что ему лучше помолчать. В словах Марси слышалась то ли обида, то ли ожесточение.
– Это я у тебя сейчас, как заноза в душе. Или скорее ты зациклился на бульварной дряни, которую бескомплексно выдают за мою подноготную в каждом номере, а серьезные газеты на это только намекают.
Желая подавить смятение, Тайсон пожал плечами.
– Это не обескураживает. Если рассматривать дело в масштабе один к десяти, то военный суд над убийцей страшнее, а твое прошлое... – И он махнул рукой.
– Я так не думаю.
Тайсон убрал руку с плеча Марси.
– А я думаю... когда они начали брать интервью у мнимой, но нескончаемой армии твоих... бывших... дружков... – Он швырнул сигару в воду. С моря потянуло свежестью. Несмотря на острую тревогу, певучая тоска моря завораживала обоих. Марси поджала под себя ноги и крепко обхватила мужа.
– Ты стыдишься меня?
Тайсон весь напрягся, но промолчал.
– Никто ничего бы не пронюхал, если бы не твоя печальная известность.Но я не осуждаю тебя.
– Правильно. Но ведь я не пытаюсь обвинить тебя за переплет, в который попал. Я был единственным, кто... – Тайсон набрал побольше воздуха в легкие. – Но как же ты не понимаешь, что все эти статейки, фотография и вся прочая мерзость поддерживают интерес публики к моему делу. Это оказывает на обывателя двойной эффект. Ты понимаешь хоть это? А Дэвид... Мне потребовалось столько времени, чтобы разъяснить ему... я имею в виду со своей стороны. А ты даже никогда и не пыталась поговорить с ним... рассказать, что... ну, что это была сексуальная революция или черт его знает что еще. Все, что он читает, он впитывает как губка. А читает он все эти газетенки. – Она почувствовала на себе его тяжелый взгляд. Молча бросила в воду камешек. Тайсон прислушался к кваканью лягушки. На дальнем берегу еще одна ракета взвилась в бархатную бездну неба.
