Он заплакал еще сильнее, раскрывая передо мной свою душу, мое сердце никогда еще так не разрывалось от боли.
— Он оставил меня одного. Все меня бросают, Уитли...
Так мы стояли еще пару минут, после чего, он резко оттолкнул меня и направился к дому. Я увидела знак со стрелкой, который указывал на поле. Мое сердце болело.
Он подошел к дому и сел на крыльцо.
— Я никогда и никого сюда не приводил, даже Оливию. Это мой секрет.
Я подошла и села рядом с ним. Несколько минут мы сидели в полной тишине.
Он прочистил горло и тихо заговорил:
— Мой отец начал строить этот дом для моей матери. Затем через некоторое время, она заболела раком и умерла. После ее смерти он просто обезумел от горя, перевез нас из дома, где мы жили на тот момент, в этот недостроенный дом. Отец хотел быть ближе к ней. Я думаю, он предполагал, что от этого ему станет легче, но все вокруг напоминало ему о маме. В тот день он сказал мне, что поедет в город посмотреть новую скаковую лошадь.
Лейтон улыбнулся, когда проговорил последние слова, и посмотрел на меня пронзительным взглядом.
Он помолчал, затем продолжил низким голосом:
— Кроме скота ему еще нравились лошади. Так же как и Майку. Мой отец чертовски хорошо разбирался в лошадях, у него был наметанный глаз на победителя. Каждый год отец стабильно оплачивал налог на имущество, но мы никогда не платили ничего больше положенной суммы. Однажды мы получили письмо на мою электронную почту. Оказалось, отец переоформил на нас право на владение ранчо. Майк использовал это, как стимул к дальнейшей работе. К тому времени он пахал, как проклятый, на двух работах, так мы и начали медленно покупать скот и откладывать каждый лишний доллар. А потом случилось вот что, к нам заявился, мать вашу, адвокат, когда мы с Майком стояли здесь, вот прямо здесь на этих чертовых ступеньках, пытаясь принять решение, что нам делать с этим домом. Митч, школьный друг Майка, который работал на отца в должности управляющий ранчо еще со старших классов, направил адвоката сюда. Все, что сделал адвокат, просто подошел и протянул Майку конверт.
Мое сердце застучало, как отбойный молоток.
Лейтон перевел дыхание и продолжил:
— Майк открыл его, и там был чек на пятьсот тысяч долларов. Оказывается, дела по приобретению лошадей шли лучше, чем мы думали, — он мрачно рассмеялся. — В письме отец писал, чтобы мы построили самое лучшее ранчо по выращиванию крупного рогатого скота в Ллано. Он отправил нам деньги именно на это. Как лицемерно. Он оставил своих двух сыновей жить в недостроенном доме, в котором не было ни воды, ни тепла, ни кондиционера, а ведь у нас жарко, как в аду, он бросил нас на произвол судьбы, добывать пропитание и зарабатывать на все самим. И мы выжили, мы не сломались. Когда пришел тот долбаный чек, я был первокурсником в университете, а Майк служил второй год в морской пехоте.
Я сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, собравшись с мыслями, я сказала:
— Лейтон, мне жаль.
Он повернулся и посмотрел на меня.
— Пожалуйста, не жалей меня, Уитли. Сейчас у меня так много денег, я даже не знаю, что с ними делать. Майк очень удачно вложил деньги. К тому же, он сколотил не малое состояние на лошадях. Лошади были страстью Майка. Я же всегда любил заниматься скотом — это мое. Прежде чем брат ушел служить, он взял с меня обещание, что если с ним что-нибудь случится, то я продолжу заниматься лошадьми, несмотря ни на что, и его мечта воплотится в жизнь.
— Я очень сожалею, что ты потерял брата, но ты же знаешь, что он бы гордился тобой?
Он посмотрел на пастбище и тепло улыбнулся.
— Надеюсь, что это так.
Я видела, что пребывание здесь убивало его, поэтому поднялась на ноги и протянула ему руку.
— Ты готов все отпустить?
Он весело посмотрел на меня.
— Отпустить?
— Да, я думаю сейчас самое время, чтобы ты отпустил гнев и всю боль. Время все отпустить, Лейтон.
Он поднялся и, улыбнувшись, взял меня за руку.
Мы направились обратно к джипу, на протяжении пути он не проронил ни слова. Лейтон стал нежно водить большим пальцем по моему мизинцу, и я почувствовала, что во мне вспыхнуло желание. Он поддержал меня за руку и помог сесть в джип, а сам направился к водительской стороне. Когда он подошел, то обернулся и посмотрел на дом, простояв так долгих три минуты, перед тем, как развернулся и забрался в джип.
