Они остановились у ворот, и мма Тсбаго окликнула хозяев, спрашивая позволения войти. Ступить на дорожку без приглашения — верх неприличия. Еще хуже — без приглашения войти в дом.
— Ко, Ко! — позвала мма Тсбаго. — Мма Потсане, это я!
Ответа не последовало, и мма Тсбаго позвала снова. И опять никто не откликнулся. Потом дверь дома резко распахнулась, и на пороге появилась толстуха маленького роста в длинной юбке и белой кофте с высоким воротом. Она стояла и смотрела на гостей.
— Что там такое? — крикнула она, прикрывая глаза рукой от яркого солнца. — Кто там? Ничего не вижу.
— Мма Тсбаго. Вы меня знаете. Я привела к вам одну женщину.
Хозяйка рассмеялась.
— А я-то думала, это кто-то другой, и быстро оделась. Оказывается, можно было не одеваться.
Она жестом пригласила их войти, и женщины направились по дорожке.
— Я стала плохо видеть, — объяснила мма Потсане. — С глазами все хуже и хуже. Поэтому и не разглядела, что это вы.
Они обменялись рукопожатиями и приветствиями. Потом мма Потсане указала на скамейку в тени большого дерева, которое росло возле самого дома. Она объяснила, что можно сесть там, потому что в доме слишком темно.
Мма Тсбаго рассказала о цели их визита, и мма Потсане внимательно выслушала. Ее явно беспокоили глаза, и время от времени она вытирала их рукавом кофты. Пока мма Тсбаго говорила, хозяйка ободряюще кивала.
— Да, — сказала она. — Мы там жили. Муж там работал. И я тоже. Надеялись скопить немного денег за счет урожая, и поначалу все шло хорошо. А потом… — Она замолчала, уныло пожав плечами.
— Что-то случилось? — спросила мма Рамотсве. — Засуха?
Мма Потсане вздохнула.
— Да, засуха была. Но она ведь всегда бывает, не так ли? Нет, дело не в этом. Просто те люди утратили веру в свою идею. Хорошие люди, но они ушли.
— Белый мужчина из Намибии? Немец? — подсказала мма Рамотсве.
— Да, именно он. Хороший был человек, но уехал. Там были и другие, тсвана, они решили, что с них довольно. И тоже ушли.
— А американец? — продолжала пытать мма Рамотсве. — Там был американский мальчик?
Мма Потсане потерла глаза.
— Тот мальчик пропал. Исчез однажды ночью. Приезжала полиция, искала, искала… И мать его тоже приезжала, много раз. Привезла с собой сыщика бушмена. Маленький такой человечек, ходил уткнувшись носом в землю, как собака. Задница у него была толстая, как у всех бушменов.
— И ничего не нашел? — спросила мма Рамотсве, прекрасно зная ответ. Но ей хотелось подтолкнуть хозяйку к разговору. До сих пор она слышала эту историю только в изложении миссис Куртин. Вполне возможно, она о чем-то не знала, а другие заметили.
— Бегал кругами, как собака, — засмеялась мма Потсане. — Под камни заглядывал, воздух нюхал и бормотал на своем чудном языке. Сами знаете, что у них за язык — шелест листьев на ветру, потрескивание веток. Но он не нашел следов диких зверей, которые могли утащить мальчика.
Мма Рамотсве протянула ей носовой платок — промокнуть глаза.
— А как по-вашему, мма, что с ним случилось? Разве может человек вот так взять — и пропасть?
Мма Потсане шмыгнула носом и громко высморкалась в платок мма Рамотсве.
— Думаю, его унесло ветром, — сказала она. — У нас тут в жаркое время года иногда случаются ураганы. Они приходят из Калахари и уносят разные вещи. Может, ураган унес и мальчика, а потом где-нибудь далеко опустил его на землю. Может, недалеко от Ганзи или в самом сердце Калахари, или еще где. Неудивительно, что его не нашли.
Мма Тсбаго покосилась на мма Рамотсве, пытаясь перехватить ее взгляд, но та смотрела на мма Потсане.
— Что ж, вполне возможно, мма, — кивнула она. — Очень интересная мысль. — Помолчав, она продолжила: — Не могли бы вы проводить меня туда и показать то место? Я на машине.
Мма Потсане задумалась.
— Не люблю я туда ездить, — ответила она. — Печальное это место.
— Я могу заплатить вам двадцать пула за беспокойство, — предложила мма Рамотсве и сунула руку в карман. — Я надеялась, что вы сможете оказать мне эту любезность.
— Конечно, — быстро согласилась мма Потсане. — Давайте съездим. Не люблю бывать там поздно вечером, а вот днем — совсем другое дело.
