— Чем могу быть полезен?
— Скажите, пожалуйста, сколько стоят вот эти драгоценные камни?
Иван Иванович пригласил женщину и Зиночку в комнату. Он снял темные очки и надел другие, подойдя к окну, долго вертел зернышки, внимательно рассматривая их, а затем объявил свое решение.
— Это очень дорогие зернышки. Это же бриллианты! Я могу вам дать за них двенадцать тысяч рублей.
— Нет, нет, мы не продаем их. — Женщина взяла обратно зернышки, вложила в коробочку и со словами «Мы еще придем к вам» стала спускаться по лестнице. Зиночка шла за ней.
Выйдя на улицу, женщина предложила Зиночке дать «иностранцу» за бриллианты восемь тысяч рублей, а остальные четыре тысячи рублей разделить между собой.
— Это же нечестно, — пыталась возразить Зиночка.
— Нечестно! — женщина слегка улыбнулась. — Но зато мы сразу заработаем по две тысячи и по пуховому шарфу.
Зиночка согласилась. Подойдя к ожидавшему их у подъезда иностранцу, женщина предложила ему восемь тысяч рублей.
— Немножко маловато, — промолвил он, — но ничего не поделаешь, мне деньги очень нужны.
— Вот и хорошо. Вы подождите нас здесь, а мы сбегаем за деньгами.
Но не успели они отойти, как иностранец окликнул их:
— Подождите, ведь я вам доверяю ценные вещи, а вы мне в залог ничего не оставляете.
Зиночка после недолгих колебаний отдала имевшиеся у нее деньги. Спутница тоже сунула что-то в руки продавцу. «Иностранец» пересчитал деньги.
— Нет, этих мало. Вы отдайте ваши часы и идите за остальными деньгами. А вы, — обратился он к женщине, — останетесь со мной. Так сказать, в залог.
Зиночка посмотрела на женщину, сказала, что она «мигом вернется», и выбежала из подъезда на улицу, чтобы сдать «бриллиантовые зерна». Однако она обошла весь дом, где они встречали ювелира, но ни его, ни ювелирной мастерской не нашла. Она вернулась к тому месту, где остались «иностранец» и женщина, но их тоже не было…
В ювелирном магазине ей растолковали, что это вовсе не «бриллиантовые зерна», а обычные дешевые стекляшки.
Поздно вечером с заплаканными глазами Зиночка вернулась домой и рассказала о случившемся.
— Вот тебе и панбархат! — воскликнула мать. — Не могла пару дней подождать, пока в магазине появится.
Отец ничего не сказал, только с укоризной посмотрел на дочь.
На второй день тот же «иностранец», но уже без плаща и шляпы прохаживался около сквера. Здесь он встретил возвращающуюся с работы Лидию Ивановну Коваленко и, коверкая русские слова, спросил:
— Гражданка, где здесь пункт, куда бы можно было сдать барашковые шкурки?
— Не знаю, — ответила Коваленко, продолжая свой путь.
Незнакомец обогнал ее и, догнав впереди идущую женщину, задал ей тот же вопрос. При этом он расстегнул хозяйственную сумку и что-то начал показывать. Подойдя к ним, Коваленко остановилась. Она также посмотрела на шкурки.
— Продайте мне одну, — обратилась она к незнакомцу.
— Одну не могу, — ответил он. — Я хочу сдать оптом.
— А, может быть, у вас ковры или цигейковые шубы есть? — поинтересовалась женщина.
— И это есть, — тихо произнес незнакомец, посматривая по сторонам. — Но это все на вокзале.
— Мы можем пойти с вами.
— Подождите, продам шкурки и бриллиантовые серьги и тогда пойдем за шубой и ковром.
Он вынул из кармана небольшой пакетик, развернул его и, показывая, сказал:
— Помогите мне быстрее продать вот это.
Незнакомая женщина взяла серьги в руки, примерила к своим ушам, а затем отозвав Коваленко в сторону, тихо произнесла:
— На этих серьгах хорошо можно заработать. Вы останетесь с ним, а я пойду к ювелиру, — добавила она. — Я знаю, где он живет. Сегодня выходной и, наверное, он дома. Это здесь близко.
Коваленко согласилась.
Через несколько минут женщина вернулась с ювелиром.
Осмотрев серьги, ювелир дал им высокую оценку.
— Иван Иванович, — обратилась женщина к ювелиру, — а сколько они стоят? — Она спрашивала так, чтобы слышала Коваленко.
— Не менее тридцати тысяч, — еще более таинственно отвечал ювелир. — Принесите мне завтра в магазин, и эту цену я вам гарантирую.
Иван Иванович, попрощавшись, ушел. Женщина, поговорив с Коваленко, подошла к незнакомцу и спросила:
— Сколько вы хотите получить за эти серьги?
