— Как же, слышал три выстрела как раз в момент, когда остановился на углу Рижской и улицы Калею, пропуская две машины. Их слышала и моя пассажирка с ребенком. Потом они вышли. Вроде в парке стреляли, в той стороне...
Мы проезжали мимо дома, где жил Бредис.
— Когда находились в этом месте, никого не заметили?
— Нет!
— Калитка была закрыта или открыта?
— Ворота закрыты, калитка приоткрыта.
— А следующие ворота?
— Открыты. Находясь здесь, я увидал, что впереди, у угла нового дома, стоит человек, голосует. Поравнявшись с ним, я остановился, он сел рядом со мной. Наш разговор я уже передавал.
— Да. Хорошо. Когда вы описывали его лицо, не припомню, упоминали ли вы — лицо у него было свежевыбритое или заросшее?
— Кожа лица была совсем гладкая — верхняя губа, подбородок, щеки... Как у вас сейчас.
— Вы почувствовали какой-нибудь запах?
— Насчет этого, э... Я глазастый, это точно, но обонянием похвастаться не могу, запахи не очень-то различаю. Даже запах водки не почувствовал, хотя блондин сказал, что возвращается с выпивки. Правда, я курил, когда вез его...
— Сейчас вы не курите. Чувствуете какой-нибудь запах?
— Нет! Да и окно открыто. А какой запах-то, бензином, что ли, воняет?
— Нет! Одеколоном... Вчера тоже окошко было открыто?
— Конечно.
В прокуратуре я расплатился с шофером и записал все, что он мне сообщил. Прощаясь, я ему сказал:
— Всего хорошего! Подумайте все-таки, не сменить ли вам профессию! С такой блестящей памятью! Кстати, спасибо за мой портрет.
— Пожалуйста! Вам спасибо, что не обиделись.
— Какое там! Даже наоборот. — Тут я не был искренен на все сто процентов.
Дал ли мне что-нибудь разговор с шофером? И да, и нет. Кое-какие приметы подозрительного пассажира с тем немногим, что сообщил о нападавшем Бредис, не позволяли еще сделать вывод, что нападавший и блондин — одно и то же лицо. Как бы там ни было, блондина необходимо разыскать. В том, что убийца Зара и человек, напавший на Бредиса, если не являются одним и тем же лицом, то, во всяком случае, тесно связаны между собой, не могло быть сомнений.
После бессонной ночи чувствовал себя совершенно разбитым, и у меня не было даже надежды хоть немного отдохнуть.
Поинтересовался, не разыскан ли исчезнувший блондин. Нет еще. Во дворе дома Бредиса тоже не обнаружено ничего примечательного. Никаких следов! Не нашли даже пулю, которой был ранен следователь. Наверно, пуля, пробившая мягкие ткани плеча, не задев кость, ушла в открытые ворота к скверу и там затерялась. Не нашли даже гильзу от патрона. Застряла? Тогда было бы понятно, почему нападавший не выстрелил в Бредиса вторично.
Я отпер сейф Бредиса, взял дело об убийстве Зара. Стал перелистывать бумаги, подшитые в идеальном порядке, но при всем желании не мог сосредоточиться, настолько был усталым.
Позвонил Айе.
— Наконец-то! — воскликнула Айя.
— Знаешь, мои дела так себе.
— Значит, ты в своей стихии. Радуйся! Все-таки мог бы, по-моему, позвонить раньше.
— Попытайся понять и меня!
— Понять, что ты способен даже не сообщать мне, жив ли ты. Нет, со мной таких чудес не бывает.
— Ты и вправду сердишься, Айя?
— Да нет, так просто... Твои выходки меня выбивают из колеи. Не выношу подобных сюрпризов.
Айя все-таки сердилась, говорила слишком быстро, захлебываясь.
— Айя, но ведь внезапные выезды так редки...
— Редки? С меня достаточно и этого! Когда ты так вот куда-то умчишься, а затем исчезнешь, словно в воду канешь, мне кажется, весь мир рушится. Я чувствую себя скверно. Отвратительно!
— Айя, дорогая, послушай...
— Нет, не хочу я слушать, хватит! Мне давно пора быть на фабрике, а я тут как дура ждала твоего звонка, опоздала на работу.
Она повесила трубку. Это меня совсем убило. Не хотелось показываться на глаза прокурору. Зайти, что ли, в кафе, выпить черного кофе?
Вышел на улицу, думая об Айе. Правда, я знал, что Айя нервная, но она же сама говорила, что терпеть не может несдержанности. А мне так хотелось услышать доброе слово от нее.
В кафе я оказался первым и единственным посетителем. Молоденькая официантка Лайма, кокетливая белозубая блондинка, скучая за стойкой, читала роман. Увидев меня, Лайма оживилась, улыбнулась, защебетала:
