— Возможно, мне придется повторно пройти весь отрезок пути, пройденный Бредисом. По-моему, именно таким образом я вступлю в соприкосновение с убийцей.
— Не упуская из виду, чем подобное соприкосновение может кончиться.
— Отнюдь не упуская. Буду осторожен, а уж Лапсинь более чем осторожен.
— М-да, король трека! Возможно, это лишь заскорузлое предубеждение, свойственное человеку моего возраста, но мне вот такие, внешне разлохмаченные люди кажутся, гм... разлохмаченными и внутренне. Да, да, именно так: разлохмаченными внутренне.
— То есть ненадежными?
— Не то чтобы ненадежными, а этакими лихачами — где надо и не надо... Н-ну... Так в чем вы нуждаетесь? В помощи?
— Поскорее бы разыскать блондина.
— Тут я уже нажал на все педали. Еще в чем?
— Во времени на ознакомление с материалами Бредиса.
— Этого дать не могу, возьмите сами, откуда хотите. В случае чего звоните мне, безразлично — на работу или домой. Понадобится — дадим помощников. Ну ступайте. Чем черт не шутит!
Последнее выражение мне было знакомо: Старый Сом употреблял его только в самых серьезных случаях, и в его устах оно звучало как искреннее пожелание удачи. Почему он не мог пожелать успеха? Суеверие? Говорят, что суеверны вообще все люди, только одни в том сознаются, а другие скрывают. Пожелание успеха... Айя сегодня утром не только не пожелала мне успеха, но отвернулась от меня, будто я... Ах да не все ли равно, что обо мне думает Айя? Даже если и не все равно, тут ничего не изменишь.
Мы с Лапсинем находились во дворе дома Бредиса. Двор был вымощен круглым булыжником, между камнями пробивалась чахлая трава. Сарайчики, навесы, куча каменного угля, дрова... Я исходил двор вдоль и поперек, пытаясь представить себе, что происходило здесь вчера. Ясно было одно: преступник знал и этот, и соседние дворы, раз сумел скрыться так проворно, что Бредис не заметил, куда он делся.
Я вспомнил: тогда, ночью, из какого-то окна во двор падал свет, да и рядом в парке горели фонари, не настолько было темно, чтобы не разглядеть бегущего человека в десяти-двадцати метрах. Должно быть, Бредис замешкался у ворот, а когда, наконец, выбежал во двор, преступник уже скрылся. Ясно, что бежал он туда, где было темнее, хотя бы в один из соседних дворов. Какой дорогой? В заборе, отделявшем двор дома номер восемнадцать от двора номер шестнадцать, была широкая щель; еще вчера ее показывал нам дворник. Я пролез через нее в соседний двор. Лапсинь последовал за мной.
— Было не так уж поздно, народ еще не спал, — сказал я Лапсиню, — а тут вдруг во дворе стрельба, суматоха... Кто-то должен был видеть бегущего человека. Но неужели такой свидетель давным-давно не явился бы к нам по доброй воле?
— За это я не ручаюсь! Знали бы вы, до чего не нравится большинству граждан выступать в роли свидетелей! Они боятся. Говорят — еще влипнешь в канитель, начнут таскать, допрашивать... Так они обычно оправдываются.
Мы осмотрели и этот двор. Куда мог бы шмыгнуть нападавший, не будучи замеченным? Таких мест там не было, из окон двухэтажного дома весь двор отлично просматривался. Сараи? Но их дверцы были украшены большими висячими замками.
В доме шестнадцать окна только двух квартир выходили во двор — в нижнем и верхнем этажах. Мы зашли поговорить с жильцами. На втором этаже нас встретил словоохотливый инвалид-пенсионер, проживавший там вдвоем с женой. Он рассказал:
— Сидел я в этой комнате на стуле один, жена чем-то на кухне занималась. Сижу себе, окно открыто, радио играет, сумерки... Хорошо, тихо, городской шум стихает... Свет зажигать неохота. Люблю я этак сумерничать, помечтать о чем-нибудь вроде бы сквозь дрему... Музыка кончилась, начались последние известия, как раз про Вьетнам рассказывали, и вдруг — бах! И еще: бах, бах! Стреляют, значит! И где-то близко. Я — к окну. Слышу шаги, голоса... Понять не могу, что там кричат, радио мешает, я отошел от окна, выключил... Сколько я отсутствовал? Полминуты, никак не больше. И опять к окну. Слышу — Вита Клейн захлопывает окно, она под нами живет. Двор наш безлюден, никто не вошел, не вышел... Это ж все на соседнем дворе происходило. Потом подъехала «Скорая помощь», опять же милиция явилась. Наш двор обыскал милиционер с собакой, еще какие-то люди ходили.
