Лестница скрипела под ногами как живая. Казалось, каждая ее ступенька говорит на своем языке. А Емеля как раз любил всякие непривычные живые звуки – шум ветра в кронах деревьев, крики дельфинов на Черном море, скрип старинной лестницы.
По бокам лестницы стояли каменные фигуры каких-то зверей, которые можно было рассматривать часами – до того они были необычные. Но больше всего Емеле понравились бронзовые дверные защелки и шпингалеты. На них были видны клейма старых мастеров.
– А где можно в наше время найти такие дверные ручки? – спросил он.
– Странно, ты спросил то же самое, что и все гости, которые сюда приходят, – улыбнулась Галка.
– Почему же странно? – пожал плечами Емеля. – Я тоже пришел в гости, вот и спросил.
– Потому странно, что ты не такой, как все гости, – смутилась она. И поспешила добавить: – Ручки здесь всегда были. Только, представляешь, они были краской замазаны. За сто лет их красили, наверное, раз десять. Папа догадался, что они старинные, и отреставрировал их.
– Молодец! – похвалил Галкиного папу Емеля.
– Это у него увлечение такое, – пояснила Галка. – Он обожает старинные вещи и любит всякие истории про них. Если хочешь, можешь посмотреть, как здесь до ремонта было.
– На фотографии, что ли?
– Нет, в другой половине дома. Там еще ничего не сделано – полная разруха.
Ребята прошли по анфиладе комнат и, как в сказке или компьютерной игре, открыв очередную дверь, оказались словно бы в другом мире. Потолки были в потеках, старые обои клочьями свисали со стен, лепнина была замазана известкой.
– Правда, здесь лучше? – спросила Галка. – Представляешь, здесь сто лет назад была гостиная. А вот это, видишь, не камин, а фонтан. Правда, не такой, как где-нибудь в Петергофе или в Версале, но зато прямо в комнате. Когда его отремонтируют, интересно будет.
– Теперь я понимаю, почему в книгах пишут «разговор журчал», – сказал Емеля. – Может быть, во всех старинных гостиных было принято делать маленькие фонтанчики и под них вести беседу?
Тут издалека, как будто в лесу, раздался голос Галкиной мамы:
– Дети, обедать!
Емеля вздохнул. Хоть он и имел представление о правилах поведения за столом, но выполнять их со всей тщательностью считал излишним. Да и тренировки у него не было. Если мама иногда заставляла его дома есть с ножом, то он сначала резал котлету на много кусочков, а потом привычно орудовал вилкой, которую держал не в левой, как положено, а в правой руке.
Но, к счастью, на второе было не мясо, а какие-то запеченные в тесте мелкие штучки, вроде рыбы. Все ели их без ножей, просто вилками.
– Это вы готовили? – спросил Емеля Галкину маму. – Очень вкусно.
– Спасибо, ты очень воспитанный мальчик! – умилилась она. – Да, готовила я. Это мидии и морские гребешки. Вообще-то я не очень умелая кулинарка, но готовить их очень просто – разогреть в микроволновке, и все.
За десертом – мороженым с фруктами – Галкин папа спросил:
– Красивый у нас дом, правда?
– Папа!.. – воскликнула Галка. – Разве можно так спрашивать?
– А что такого я спросил? – смутился папа.
– Я и сам хотел об этом сказать, – кивнул Емеля. – Очень красивый дом. Хорошо, что вы все здесь восстанавливаете, а не строите что-нибудь современное и обыкновенное. Это ведь неинтересно.
Галкин папа чуть не подпрыгнул на стуле. Видно было, что эта тема его волнует.
– Вот именно! – воскликнул он. – Я ведь как думаю: не зря люди веками учились дома строить. Это не тяп-ляп и готово! А некоторые думают, что старинные дома надо или разрушать, или, в крайнем случае, одну только коробку от них оставлять. В этом деле каждый гвоздик значение имеет. Чужой труд уважать надо, даже если он сто лет назад пользу приносил.
– Опять ты о своем, – покачала головой Галкина мама. – Мальчику это вряд ли интересно.
– Умному человеку все интересно, – не согласился Галкин папа. – А Емельян, я смотрю, умный парень. Я рад, что наша Галка с ним подружилась. А то волновался перед поездкой: останется девчонка одна, только и дела у нее, что в школу ходить да английским заниматься. Скучно же! Я ей хотел какой-нибудь сюрприз приготовить на время нашего отсутствия, да не успел. Дел было много перед отъездом, настроение не очень… Мозгов не хватило что-нибудь для нее устроить. Что ни придумывал, какие планы ни рисовал, так ничего и не вышло – только бумагу зря перевел.
