Он вытащил руку, оставив купюру на груди официантки. Наверное, и здесь мир пропитался слухами о богатых и тупых новых русских.
— Спасьеби, сеньор раша, — сказала она.
— Пошла ты на хрен, — сказал он, властным жестом отсылая официантку прочь.
Потом залпом выпил виски и пошел в отель.
Не обнаружив босса на месте, Ира загрустила.
— Я же с ним говорил вежливо, — недоумевал Слава. — Ириш, все сделал, как ты сказала.
Она и сама это видела, слышала. Она сама предлагала Богданову еще потанцевать или вернуться в номер и заняться любовью. Он ушел один. Ну и что тут делать? Пугливая мысль о своем будущем снова прорезалась в ее голове. Какое оно будет, черт его знает! Придется ли снова побывать на этом сказочном острове — неизвестно. Ну так чего она себя ограничивает? Не хочет — не надо! Тем более он сказал, что она может делать все, что угодно. Вот и будет делать!
— Закажи мне еще выпивку, а потом пойдем танцевать, — сказала Ира.
— Какие проблемы? Ты просто чудо, Иришка!
Этой ночью Богданов проснулся от того, что вода с грохотом заполняла комнату. Она лилась в дверь лоджии, за которой колыхались прозрачные воды океана — от двери и до бесконечности. Он вскочил, встал на постели, а вода поднялась метра на полтора над полом и замерла. Она доходила ему до пояса, а под метровой толщей воды спала Ира, сегодня она вернулась очень поздно, и от нее особенно пахло французскими духами. Ее короткие волосы плавали в воде, как темные водоросли. Он лег на живот, подплыл к девушке, замер прямо над ней, потом нырнул, тронул ее за холодное плечо, желая разбудить, но она раздраженно дернула плечом и повернулась на другой бок.
— Я хочу спать…
Тогда он решил, что это ему снится, а раз так, тоже нырнет и ляжет рядом с ней. Почему бы нет, если она может спать под водой? Он нырнул, лег рядом и скоро почувствовал, что задыхается. Открыл рот, хлебнул соленой воды и в ужасе понял: он утонет там, где она спокойно спит! Вынырнул, стал с жадностью глотать воздух, плавая над кроватью.
В это время вода плавно пошла на убыль, опустила его на мокрые простыни. А потом они прямо на глазах стали сухими, как и весь номер.
Утром Ира, голая, забралась под одеяло к Богданову, уверенно стала возбуждать его.
— Не надо, деточка, я не хочу, — недовольно сказал Богданов.
Она капризно усмехнулась:
— Илья, что я должна сделать для тебя? Почему ты не обращаешь на меня внимания? Вчера убежал… Ну скажи, что ты хочешь, я все сделаю.
— Я знаю. Ты умница, деточка, но — иди на свою кровать.
— Илья, мы сегодня идем на яхте, будет очень интересно и весело, — сказала Ира. — Ты не возражаешь?
— Нет.
— А хочешь присоединиться?
— А ты хочешь этого? — спросил он.
— Ну-у… если ты будешь вести себя нормально, почему бы и нет? — неуверенно сказала она.
— Нормально — это как твои друзья?
— Это просто нормально. Отдыхать и веселиться. Ну почему ты стал таким странным, Илья?
— А если я тебя попрошу вести себя нормально, с моей точки зрения, то есть быть солидной, любящей, заботливой женщиной, которая думает только о своем пожилом друге?
— А я какая, по-твоему?
— Извини, я не хотел тебя обидеть. Просто сегодня ты спала под водой.
— Хочешь сказать, что я тебе изменила? Опять твои дурацкие подозрения? Мы просто гуляли, развлекались, пели песни, а ты ушел и даже не предупредил меня!
— Хочу сказать, что этой ночью комнату затопил океан, и я плавал над тобой, а ты спала.
— Илья, но это… очень странно все.
Он ничего не сказал, собрал пляжные принадлежности в сумку и пошел завтракать. Где-то в глубине души трепыхалась глупая надежда, что она откажется от путешествия на яхте, найдет его на пляже, попросит прощения и останется с ним. Хотя бы потому, что он ведет себя странно, сама же сказала. «Это ведь так просто — чтобы человек рядом был таким, каким хочешь его видеть, восхищал и восторгал знакомых, вызывал зависть подруг, надо иногда быть такой, какой он хочет тебя видеть, пусть даже тебе это не нравится (а ему нравится быть в угоду тебе клоуном?), понять, помочь, а потом снова радоваться жизни. Так просто…» Но эта надежда потому и была глупой, что скоро исчезла.
