Собачонка внезапно заскулила, повалилась на бок и забила всеми четырьмя лапами. Из ее пасти полезла зеленая пена. Радим облегченно вздохнул. Яд подействовал, как он и предполагал. Значит, скоморох на верном пути.
Когда агония прекратилась и собачонка затихла, Радим взял ее за лапы и потащил к забору. Негоже, если во дворе воеводы найдут окоченевшего пса с зеленой пеной на клыках. Сведущих лодей это сразу насторожит. Радим закидал собачонку снегом. Пусть лежит здесь, подальше от людских Глаз.
Стряхнув пот со лба, Радим обратил внимание, что за ним пристально наблюдает какой-то человек. Наблюдающий находился в тени терема,, поэтому понять, кто он, было невозможно. Почему-то Радим сразу подумал на Остромира. Новгородский боярин недавно точно так же стоял в людской, почти не шевелясь, ничем не обозначая свое присутствие. Скоморох не стал играть в гляделки, а отвернулся и медленно побрел по тропинке. Он был готов поклясться, что, когда блин исчез в глотке пса, никто за ним не наблюдал. Вот потом, во время агонии, зритель вполне мог появиться. Тогда Радиму было не до того, чтобы смотреть по сторонам, он следил за собачонкой.
Так кто же так заинтересовался скоморохом? Кто это — друг или враг? В первом случае бояться нечего, во втором пора прятаться. Если отравитель узнает, что скоморох проводит опыты с ядом, — все пропало!
Отравить Радима — как два пальца ополоснуть. А может, это вообще человек случайный? Кто-то из челяди вышел на улицу и увидел странные дела. Разумеется, если не трус, он бы заинтересовался, что там с собакой делают.
Этот вариант очень вероятен. Но хорошего в нем мало. Холоп, скорее всего, поспешит поделиться новостью с хозяевами. Сомнительно, что это окажется боярыня, а не Эйлив или Свирид.
Внезапно взгляд Радима зацепился за нечто, что его остановило посреди тропы. Впереди, у самого хлева, стояла старуха в выцветших одеждах. Она будто чего-то ожидала, бледным пятном замерев на фоне темных стен. Радиму стало нехорошо. Ведьма! Он вспомнил сон, приснившийся в порубе, и поежился. Только чародейства в этом деле не хватало. А ведь старуха была в людской. Значит, очень просто могла оказаться отравительницей. Только зачем ей это? Кто она вообще такая?
Старуха внезапно шевельнулась и как дым растаяла на пороге хлева. Ноги сами собой повели Радима следом. Он решил, что надо разглядеть ведьму получше, может, что в голову и придет.
В хлеву пахло навозом и сырой соломой. В стойлах негромко сопели пятнистые коровы. В небольшом за-гончике блеяли козы. Темнота мешала разглядеть помещение тщательно, потому узнать, куда подевалась старуха, Радим не смог. Аккуратно ступая по жидкой грязи, он двинулся вдоль стойл. Коровы смотрели на человека мутным взором, без малейшей заинтересованности. Козы заблеяли громче, когда Радим проходил мимо.
Где же старуха? Зачем она сюда пошла? К концу хлева тьма сгустилась настолько, что Радиму стало страшновато. Если ведьма притаилась и готовит нападение, то скомороху грозит смертельная опасность. Отразить атаку он вряд ли сумеет.
Сердце бешено застучало в груди. Радим остановился. Хватит, дальше он не пойдет. То, что старуха пропала столь таинственным образом, наводит на подозрения, однако проверять их скоморох пока не будет. Есть и другие объекты для изучения. Та же боярская дочка, так приглянувшаяся ему на пиру. Вот за кем Радим посмотрит с огромным удовольствием!
Скоморох повернулся, чтобы идти обратно к двери, и натолкнулся на неожиданную преграду. Он отпрянул. Преграда взвизгнула. Радим приготовился дорого продать свою жизнь. Однако биться с супостатом не пришлось. Он столкнулся не с ведьмой, а с Настасьей.
— Какой ты неловкий! — в сердцах воскликнула холопка. — Чуть крынку из-за тебя не разбила!
— Прости, красавица. Ты так неожиданно появилась.
— Я тут была все время, корову доила.
— Не заметил, — извиняющимся голосом проговорил Радим, смущаясь своего страха. — Дай молочка хлебнуть.
— Вот еще! Не про твою честь. Госпоже его несу.
Девушка отвернулась и быстро направилась к выходу. Радим посмотрел ей вслед. Мягкий сарафан был достаточно просторен, чтобы скрадывать фигуру Настасьи. Однако когда она подобрала подол, перешагивая через порог, скоморох по достоинству оценил ее белые, стройные ноги. Радим тяжело вздохнул. Не до любви нынче.
