Ее слова меня задели. Взявшись за дверную ручку, я повернулась к матери и спросила, глядя ей прямо в глаза.
- А мое счастье тебя волнует, дорогая мама?
Она удивленно отступила назад и захлопала ресницами.
- Вы обо мне подумали? – внутри все кипело от разочарования и ярости. О, как много я хотела и могла сказать матери, но сдержалась, помня о том, кто она и кто я. Она дала мне жизнь. Я не имею права разговаривать с ней столь непочтительно.
- Прости, мама, - добавила тихо и вышла, решительно распрямив плечи.
В малом обеденном зале родового имения Астеров царила величественная тишина. Вышколенные слуги стояли в стороне, пока семейство завтракали в полном молчании.
Лорд Кэшем старался не смотреть на мать, поскольку чувствовал, что на сегодня она запланировала для него очередное свидание под предлогом приезда гостей. Но герцогиня Астер не выдержала первой и отставив в сторону бокал с водой, подняла решительный взгляд на сына.
- Бенедикт, - проговорила она.
Молодой лорд поднял взгляд. Покосился на ухмыляющегося отца, затем перевел взор на мать.
- Да, мама, - произнес он.
- Я очень прошу тебя сегодня присутствовать на ужине дома, а не развлекаться с твоими друзьями в городе, - сказала она.
Кэшем поджал губы. Воспитание не позволяло ему высказать матери то, что он думал по поводу всех этих невест и брака в частности, но именно сегодня мужчина, как никогда прежде, заскучал по армии.
- И с кем ты намерена знакомить меня сегодня? – уточнил он.
Герцогиня изогнула брови, сдержанно улыбнулась и ответила:
- Ну, если ты сам не в состоянии определиться в выборе супруги, а заметь, я давала тебе такую возможность, собрав на балу самый цвет нашего города. Так вот, если не можешь ты, смогу я. И выберу, поверь, самую достойную.
- На ваш изысканный вкус? – не удержался от доли язвительности в голосе сын.
- Да. Именно на мой материнский и правильный вкус, мой дорогой, - она снова улыбнулась и протянула руку за булочкой, когда в зал вошел дворецкий.
Поклонившись семейной чете, он направился прямиком к молодому лорду держа в руке поднос для писем.
- Милорд, - приблизившись к Кэшему, слуга снова поклонился. – Вам письмо. Оно прошло вечером, но так как вы отсутствовали, передаю его вам только сейчас.
- Письмо? – удивился мужчина. – Мне?
Мысленно он принялся вспоминать тех, кто мог бы написать ему. Молодые вдовушки, скрасившие несколько вечеров, вряд ли могли позволить себе написать ему в дом родителей. Он был весьма строг в отношении подобных вещей. Еще не хватало, чтобы любовницы писали ему сюда. Да, конечно же, родители были прекрасно осведомлены, что их сын не живет затворником. Вернувшись из армии, он позволил себе несколько ярких, но коротких, как жизнь бабочки, интриг, вот только они ничего не значили для мужчины. И женщины, с которыми Бенедикт проводил время, были предупреждены о несерьезности этих отношений. Бен не имел привычки обещать то, чего не мог и не собирался выполнять. В этом он был всегда честен.
И все же, вот оно, письмо. Белый конверт и печатью. Герб немного смазан, словно отправитель или отвлекся в неподходящий момент, или крайне нервничал, прижимая к горячему воску печать.
- Письмо? – удивился герцог. - Неужели от твоих друзей из армии? – уточнил он.
- Белый конверт с золотым теснением? – бросив взгляд на послание в руке сына, отметила герцогиня. – Это от женщины, - сказала она и подняла взгляд на Кэшема.
Он положил его на стол, прочитав несколько строк, гласивших: «Лорду Бенедикту Кэшему. Астер-холл». Заинтригованный содержанием послания, он всего на миг позволил себе подумать о том, что его прислала леди Аврора Роттенгейн. Но этого просто не могло быть. Она слишком категорично высказала свое отношение на его предложение. Да, Кэшем и сам сейчас винил себя за то, что сделал его крайне нелюбезно. Женщины любят красивые слова, но он, право слово, не хотел вводить юную леди в заблуждение относительно своих намерений. Ему нужна временная жена и фиктивный брак, а не влюбленная в него женщина, способная доставить массу проблем к тому времени, когда будет необходимо оформить развод.
