Жизнь в 5-м мехкорпусе, где я служил, текла по обычным армейским законам мирного времени. Учились сами, учили военному делу бойцов. Никаких исключительных событий не происходило, но разного рода конфликты время от времени случались.
Даже на таком, казалось бы, тихом поприще, как хозяйственная работа, которой я занимался в качестве интенданта корпуса, и то возникали конфликты.
Командир наш, Николай Васильевич Ракитин, был по натуре человеком властным, строптивым, и вместе с тем у рядовых бойцов и вольнонаемных рабочих комкор пользовался репутацией добряка, щедрого на подарки. Вот из-за этой щедрости у нас с командиром корпуса не раз возникали острые споры.
Как-то вызывает меня Ракитин. Являюсь. У комкора в кабинете сидит мужчина в ватнике — прораб, ведающий строительством дорог в нашем гарнизоне.
— Смотри, Александр Иванович, — обращается ко мне Ракитин, — в каких рваных сапогах ходит прораб! На дворе осень, грязища, а он чуть ли не босой. Выпиши со склада сапоги.
— Не могу, товарищ комкор, не имею права. Вы же знаете директиву Наркомата.
— Э, брось, — говорит Ракитин. — При чем здесь директива! Ничего ты не понял в ней. Эта директива не для нас с тобой, а для комбатов. Дай человеку сапоги!
Я опять повторил, что не дам. Мы крепко поругались.
В те дни у нас как раз собралась районная партийная конференция. Для участия в ней приехал командующий Московским военным округом комдив А. И. Корк, и Ракитин решил пожаловаться, что начальник тыла не выполняет его приказаний.
Разбор жалобы состоялся на квартире у нашего замполита, куда заехал командующий.
Я увидел невысокого военного в очках, с приятным, одухотворенным лицом.
— Как же так, товарищ Шебунин? Почему вы не выполняете приказов своего командира? — с упреком спросил Корк. — Разве есть такие права в армии у подчиненного?
Я ответил, что хозяйственники имеют особые права, узаконенные приказом Наркома обороны, и подал Корку соответствующую директиву. Командующий округом внимательно прочитал ее и повернулся к Ракитину:
— А вы, Николай Васильевич, знаете эту директиву?
— Да, — смущенно подтвердил Ракитин, — Шебунин мне показывал…
— Зачем же тогда ставите меня в неловкое положение? — с огорчением сказал командующий. — Шебунин ведь прав.
На этом, собственно, спор по поводу сапог был исчерпан. Но эта пустяковая, по сути дела, распря наложила заметный отпечаток на наши с Ракитиным отношения.
Я рассказал об этом незначительном на первый взгляд случае, чтобы показать, как в армейских условиях неправильно отданные приказы могут порой создать нежелательное напряжение между начальником и подчиненным, а значит, нанести ущерб боевому товариществу, которым сильна наша армия.
Вернемся на несколько лет назад, к весне 1931 года. Мне хочется коротко рассказать о том периоде своей службы, который окончательно определил для меня выбор военной специальности. Этот период был связан с работой в инженерно-строительных войсках, а именно — на строительстве Проскуровского укрепленного района, руководил которым Ю. Саблин.
Ю. Саблин возглавлял 52-е УНР (управление начальника работ), меня назначили его заместителем по организационно-хозяйственной части. Я полюбил эту работу, важную и специфичную в условиях военного быта, и находил в ней немало привлекательного. Во всяком случае, мне она приносила большое душевное удовлетворение на протяжении всей жизни. Искренне сожалею, что встречаются иногда люди, которые не прочь посмеяться над хозяйственниками, подчеркнуть их якобы второстепенную роль в армии. Очень и очень заблуждаются те, кто так рассуждает. Разве можно, например, без цемента и гравия построить дот или бомбоубежище? А можно ли без снарядов и горючего победить врага? Минувшая война показала, что самый талантливый полководец не добьется успеха, если его армия не имеет хорошо налаженного снабжения. Те, кто были на фронте, прекрасно знают: крепкий тыл — это половина победы.
Строительство Проскуровского укрепрайона явилось для меня начальной школой армейского хозяйственника.
На мою долю приходилась организация снабжения всего этого большого хозяйства с многотысячным коллективом. Дел было невпроворот. Постепенно я освоился с новой работой, и тогда удалось наладить какой-то ритм в снабжении стройки необходимыми материалами, а также вполне сносно кормить и одевать людей. Этот опыт очень пригодился в годы Великой Отечественной войны, когда мне довелось руководить тыловым обеспечением ряда фронтов.
