Я удивился, что командир полка здесь, подумал, не сон ли это. А потом сообразил, что он, наверное, тоже ранен.
— Ничего, только вот голова раскалывается, — ответил я.
— Благодари бога, что жив остался! — рассмеялся Кикодзе. — У тебя осколок навылет прошел возле правого глаза.
— А что с полком? Кто командует?
От Кикодзе я и узнал, что после трехсуточных боев из 1500 бойцов в строю осталось немногим более трехсот. Раненых насчитывалось около тысячи человек. Полк отправили в Москву на пополнение и отдых…
Войска Деникина заняли Харьков, Лозовую и тучей двигались дальше на север. Республика собирала силы для отпора. Южный фронт стал решающим. ЦК партии, Совпартком и Реввоенсовет послали против Деникина лучших пролетарских командиров и наиболее стойкие дивизии Красной Армии. Рабочие многих городов отправляли вооруженные отряды.
В конце июля я выписался из госпиталя и сразу был назначен комиссаром 1-й запасной бригады войск ВЧК, которую сформировали на базе нашего полка. Очень я обрадовался, узнав, что комбригом утвержден Кикодзе: приятно служить с человеком, которого хорошо знаешь и на которого можешь целиком положиться.
Бригада стояла в Москве и являлась частью войск внутренней охраны, созданных при ВЧК.
1-я запасная бригада имела два пехотных полка, один батальон командного состава и кавалерийский эскадрон. Главная задача заключалась в том, чтобы готовить для фронта надежные боевые части. Деникин уже угрожал Туле. Красная Армия очень нуждалась в свежем пополнении, и нам приходилось торопиться: маршевые батальоны формировались в течение суток и сразу отправлялись на передовую позицию. Готовили мы также пополнение и для войск губернских ЧК.
В тех же Покровских казармах, где прежде стоял наш 12-й полк, теперь расквартировалась запасная бригада. Сюда прибывало пополнение, необходимое для формирования маршевых батальонов. Выгрузившись из эшелонов на московских вокзалах, мобилизованные колоннами шли к Покровским казармам и располагались бивуаком (благо стояли теплые летние ночи) на большом бригадном плацу.
Как комиссар бригады я жил в маленьком домике при казарме на втором этаже. Окна комнаты выходили на плац. А потому по утрам я каждый день видел одну и ту же картину: огромный, утоптанный до каменной твердости плац, и на нем сотни спящих вповалку людей. Если под головою у спящих были мешки с сухарями, это означало, что ночью прибыли новые эшелоны мобилизованных.
Командный состав — бывших офицеров, унтер-офицеров, фельдфебелей — сводили в отдельный батальон. Из них подбирали будущих комбатов, помощников комбатов, адъютантов, командиров рот и взводов. Каждое утро эти командиры приходили на плац, будили новое пополнение, строили людей и в тот же день формировали подразделения.
Самое трудное состояло в том, чтобы за сутки хоть как-то разобраться в людях, понять, кто чем дышит, стоек ли будет в бою. Занимались этим политотдел бригады и комиссар, одновременно являвшийся начальником политотдела. По моей рекомендации политуправление ВОХР направило на работу в политотдел бывших сотрудников Северодвинской ЧК Федора Рухлова, Ефима Вежливцева, Степана, Василия и Федора Шебуниных. Они стали хорошими помощниками в проведении политико-воспитательной работы среди новобранцев.
В каждом полку, кроме того, насчитывалось по 30—40 членов партии, имелись секретарь парторганизации и политкомиссары. В полках это были Н. И. Колычев и С. И. Модейкин, в батальоне комсостава — И. З. Солдатов, в эскадроне — Г. И. Новиков. Все мы, комиссары и коммунисты бригады, были очень молоды и неопытны для такого серьезного дела. В сложных ситуациях нас обычно выручало классовое чутье, неколебимая вера в идеалы революции. Очень помогала и большая поддержка старших товарищей из политуправления ВОХР, руководимого профессиональным революционером большевиком К. А. Мехоношиным.
Воинские части, которые у нас формировались, должны были быть не только хорошо обмундированы и вооружены, но и преданы Советской власти, готовы на любые испытания в бою. Однако ввиду острого положения на фронтах маршевые батальоны формировались в спешке. Из-за этого к нам могли попасть и попадали агенты белогвардейского подполья.
