Она высушила чип, вставила в USB-разъем компьютера и дала ему поработать несколько секунд. Чип был спроектирован ею так, что раскладывал файлы по папкам в соответствии с их типами, так что они с самого начала оказывались рассортированными.
Больше всего Циннию интересовала папка с картами и схемами. Она раскрыла ее и, затаив дыхание, полистала – пальцы скользили по экрану. Схемы электроснабжения. Водопроводные сооружения. Может быть, пригодится. Наконец она открыла схему трамвайных путей. Что-то в этой схеме ее насторожило. Она, безусловно, отличалась от схем, развешанных по всему Материнскому Облаку.
Помещения, связанные с подготовкой воды, переработкой отходов и преобразованием энергии, были сосредоточены в юго-западном углу территории Материнского Облака, к ним от Прихожей ходил трамвай по путям, как казалось, независимым от остальной железнодорожной системы.
Перед ней возникла новая задача. Она не сможет попасть в этот трамвай – красным доступ в него закрыт.
Но в путанице трамвайных линий она заметила одну, отсутствовавшую на официальной карте, которая соединяла по прямой здание, где перерабатывались отходы, и «Живи-Играя». Может быть, по ней возили отходы?
Цинния внимательно рассмотрела «Живи-Играя». Особого въезда в здание для этого трамвая Цинния не обнаружила. Он въезжал в здание по тем же рельсам, что и обычный трамвай. Особая линия предназначалась для трамвая «Скорой помощи». Цинния увеличила на экране место, где заканчивалась эта особая трамвайная линия, попыталась представить себе, где бы она могла быть в здании, но магазины, изображенные на схеме, не имели названий. Где-то на северо-западной стороне.
Она найдет эту конечную станцию. Одно это окупит все усилия этого бестолкового дня.
Пакстон
Пакстон отдал мороженое и водку Циннии, она налила два стакана и подвинула один ему. Он нехотя взял стакан. Цинния включила телевизор и попала на рекламу мороженого с низким содержанием жира, которое, судя по всему, имело вкус настоящего мороженого. Цинния переключила на музыкальный канал. Играли электронную музыку, Пакстон не узнал оркестр и даже едва мог произнести его название. Но музыка понравилась. От такой понижается кровяное давление.
Цинния поставила водку на тумбочку, плюхнулась на матрац, открыла большой стакан с мороженым и положила снятую крышечку рядом со стаканом. Воткнула в мороженое ложку, вырезала глубокую ямку и отправила вырезанное себе в рот. Пакстон сел рядом, и Цинния подвинула мороженое с торчавшей из него ложкой к нему. Он махнул рукой, показывая, что не хочет, и занялся сэндвичем.
– Извини, что я так поздно, – сказал Пакстон.
– Уж и то хорошо, что вообще пришел.
– Лучше б ты мне сказала.
– Не будем об этом.
– Хорошо.
– Итак. – Она поставила упаковку с мороженым, подняла стакан и выпила до дна. Поднялась, чтобы налить еще. – Что дальше?
– Так. – Пакстон немного наклонился вперед и уперся локтями в бедра. Попробовал собраться перед разговором, который не хотел начинать. – Добс считает, что лучше не давать этому делу официальный ход. Сказал, что из этого раздуют невесть что. Но обещал, что напавшего на тебя парня уволят, а Викрама понизят в должности.
Цинния дотянулась до мини-холодильника, вытащила пригоршню ледяных кубиков и с глухим стуком засыпала их в свой стакан.
– Хочу, чтобы ты знала: сделаем все так, как ты захочешь, – сказал Пакстон. – Мне все равно, что подумает Добс. Главное, что ты цела.
Цинния налила неполный стакан водки. Поставила бутылку и отпила из стакана.
– Но я его понимаю, – сказал Пакстон, поморщившись. – Он предпочитает идти по пути наименьшего сопротивления, и все такое. Тут существенно, что они пострадают. Нет смысла страдать также и нам. Или, по крайней мере, тебе.
Цинния повернулась к нему. Ее лицо было подобно пустому берегу моря. Пакстон не понимал, что означает это выражение. О чем она могла думать? Насколько серьезную ошибку он только что совершил? Он уже собирался встать, заговорить, убеждать – все что угодно, но не смотреть на нее. Цинния кивнула. Она вернулась на матрац, придвинулась и положила голову на плечо Пакстону.
