Пакстон смотрел на пустой письменный стол, не зная, что делать дальше, как вдруг, повернувшись, увидел индийца ростом на голову ниже его, с аккуратно подстриженной бородой и выступающими скулами, который возник неизвестно откуда. Ремешок его часов был такого же голубого цвета, как и рубашка поло. Бородатый человек прочистил горло, как будто собирался что-то сказать.
– Ты Пакстон? – спросил он.
То, как был задан этот вопрос, заставило Пакстона поколебаться, но в конце концов он ответил:
– Да.
– Викрам, – сказал человек, не протягивая руки. – Знаешь, тебе не следует здесь стоять.
– Знаю, но никто мне не сказал, что делать…
– Никто и не должен был тебе говорить, что делать, – сказал Викрам и скрестил на груди руки.
Пакстон растерялся и не знал, что сказать. В ответ он залепетал что-то бессвязное. Губы Викрама слегка скривились в улыбке. И тут послышался знакомый голос:
– Пакс. Готов к выступлению?
Он увидел стоявшую в десяти футах от него Дакоту. Руки у нее также были сложены на груди. Викрам посмотрел на нее и вздохнул:
– Не знал, что рекрутам позволено торчать тут весь день.
– А я не знала, что тебя повысили до звания, позволяющего читать нотации, – сказала Дакота, постучала себя пальцем по лбу и подняла этот палец в воздух. – Ведь ничего не произошло. Так почему бы тебе не оставить моего напарника в покое, Вики?
Пакстон отступил на шаг, чтобы не мешать спорящим. Викрам крепко сжал кулаки и поднял руки.
– Что, черт возьми, он, по-твоему, может сделать такого, чего мы не можем?
– Поживем – увидим, – сказала Дакота.
– Будешь искать мельчайшую иголку в самом большом в мире стогу сена, – сказал Викрам, обращаясь скорее к Пакстону, чем к Дакоте. – И найдешь, только если повезет.
– Говори-говори, – сказала Дакота, махнув на него рукой.
Викрам повернулся к Пакстону:
– Я за тобой присмотрю.
Это настолько напоминало диалог из плохого фильма, что Пакстон задержал дыхание, чтобы не рассмеяться. Викрам усугубил комизм ситуации, уставившись на Пакстона, как будто таким образом хотел заставить его ответить. Пакстон сжал губы и слегка приподнял плечи. Он знал, что препирательства продолжаются еще долго после того, как оба спорящих забывают о предмете спора. Лучше всего в таком случае действовать так, будто то, за кем останется последнее слово, вообще не имеет значения.
Прием сработал. Викрам вышел из кабинета, и его шаги заглушил серый ковер. Несколько человек, наблюдавшие за стычкой из зала, вернулись к работе.
– Пошли, – сказала Дакота.
Они вышли к остановке трамвая, который провез их вокруг корпусов общежитий. Заговорили они, только выйдя на променад, когда никто не мог слышать.
– Итак, – сказал Пакстон. – Сцена в кабинете Добса отдавала театральностью.
– Некоторое время назад Добс поручил Викраму работать над этой задачей с «Забытьём», – сказала Дакота. – Беда в том, что Викрам обещал ему луну с неба. Говорил, что мигом во всем разберется. Прошло несколько месяцев, а он так ничего и не смог. Добс перевел его на досмотр выходящих со склада. Это самая дерьмовая работа для сотрудника охраны. Эта да еще на поле для дронов.
– Да, Добс во время разговора со мной говорил кое-что о людях, которые от рук отбились из-за нездоровой любви к власти.
– Комплекс Наполеона, мания величия, – сказала Дакота. – Ты с Викрамом поосторожней. Он думает, что тебя взяли на его место. Хотя это вовсе не так. Просто ты появился как раз в то время, когда Добсу понадобились новые люди. Но Викрам будет копать под тебя, если решит, что сможет этим добиться твоего понижения и своего повышения.
– Чудесно.
– Он заноза в заднице, но рядовые его любят, – сказала Дакота. – Работает усердно, агрессивен, все делает по правилам, поэтому Добс не может его вышвырнуть в другое подразделение. По-моему, Добс об этом и не помышляет. Я вообще не знаю, о чем он думает половину времени.
– Понял, понял, – сказал Пакстон.
Когда они оказались у второго общежития, народу на променаде стало заметно меньше, по-видимому, не в связи с началом смены. Пакстон отметил это про себя. Пытался представить себе, в какое время народу на променаде больше всего, в какое мало. Все равно что смотреть на устройство сложной машины. Он не понимал, как она работает, но если долго смотреть, все же какие-то закономерности подметить можно.
