Или взять закон об отмене использования денежных купюр, который подтолкнул правительство добиваться большей надежности связи ближнего поля, чтобы можно было прекратить печать и обмен такого количества денег.
Важнее всего был закон о свободе от использования машин, определивший квоты найма рабочей силы, а также максимальное количество должностных обязанностей, которые всякий конкретный бизнес мог переложить на роботов. Это стало наиболее противоречивым из моих поступков, гораздо более противоречивым, чем введение рейтингов наемных работников, потому что многие другие владельцы предприятий пришли в ярость и были невероятно злы на меня за это. На самом деле многие вещи в Облаке можно было бы удешевить, если переложить некоторые производственные операции на роботов. Это могло бы сэкономить миллиард-другой. Но, черт возьми, я хочу видеть людей за работой! Хочу пройти по складу и видеть людей обоего пола, которые могут прокормить себя.
Это реально переопределило многое. За год до того, как был принят закон о свободе от машин, уровень безработицы достигал примерно 28 процентов. А через два года? Три процента. От этого показателя мне становится тепло по ночам. К тому же все эти владельцы предприятий, поняв, что налоговые льготы довольно высоки, со мной согласились.
Все вышеперечисленное облегчало мне задачу, помогало растить Облако и предоставлять людям хорошо оплачиваемую работу. Я горжусь не столько собой, сколько другими предприятиями, которым помог.
Но было бы довольно печально, если бы мое наследие заключалось только в этом, и я рад сообщить вам, что это не так.
Другая часть моего наследия – моя дочь, Клэр.
Клэр – мой единственный ребенок. Я никогда об этом не рассказывал, но у Молли была тяжелая беременность, и потому мы решили, что одного ребенка будет достаточно. Помню, меня спрашивали, разочарован ли я, что у меня родилась девочка, а не мальчик. Это меня бесило. Это прекрасное крошечное создание, совершеннейшая штука в мире, физическое воплощение любви, которую я испытываю к своей жене. Как я могу хоть чуточку сожалеть, что это не мальчик? Каким же надо быть человеком, чтобы задавать такие вопросы?!
Клэр повезло. Она родилась примерно в то время, когда Облако набрало силу, поэтому она никогда ни в чем не нуждалась, но я ее не баловал. Как только она достаточно подросла, я пристроил ее на работу. В офисе она исполняла разные обязанности. Я даже платил ей небольшое жалованье. Не думаю, что нарушал законы об использовании детского труда, но точно не знаю.
Я хотел, чтобы Клэр усвоила, что никто ей в жизни ничего не даст. Чтобы что-то получить, надо это заслужить, заработать. Я никогда не хотел, чтобы она пошла по моим стопам. Хотел, чтобы она вышла в люди и создала что-то свое. Но она была так умна, так интересовалась всем в работе Облака. Вскоре ее наняли на работу в другое место. Честное слово, под чужим именем в спутниковый офис, где ее никто не знал. Она хотела показать мне, что может это заслужить. Мы все от души посмеялись над тем, что можно было рассматривать как мелкое мошенничество.
После этого я поставил ее на работу в главной отрасли и всегда предъявлял к ней те же требования, что и ко всем остальным. Она получила рейтинг, как и всякий сотрудник, и я следил за тем, чтобы ничто из того, что я говорил и делал, на него не повлияло. И Клэр год за годом удерживалась на уровне четырех звезд. Однажды она съехала на три, но в тот год она родила своего первого ребенка, мало бывала в офисе, и тут уж ничего нельзя было поделать.
Важно, что я вырастил умную, сильную женщину. Она из тех, кто мог сказать мне о моей неправоте в присутствии посторонних. Из тех, кто на нежелательные ухаживания может ответить ударом по зубам. Из тех, кого я с гордостью считаю своими людьми. Она тысячей разных способов заставила меня стать лучше. Но она внесла и свой вклад в то, чтобы сделать Облако лучше.
Пакстон
Пакстон заглянул в открытую дверь кабинета Добса. Пусто. Он испытал облегчение. Он считал, что должен ответить на предложение начальника, но еще не мог дать ответ, несмотря на то, что Дакота как будто уже все за него решила.
