Бомжей в их городе за последнее время почти всех переловили менты, чтобы отправить на реабилитацию. Но нет-нет да появлялся какой-нибудь новый бездомный. Бог даст, Егору повезёт его найти!
После двух часов безуспешных поисков Егор наконец наткнулся на подходящую кандидатуру. Бомж, заросший по самые уши бородой, сидел у выхода из подземного перехода на раскладной табуреточке с жестяной кружкой в руке и что-то беззвучно шептал посиневшими от холода губами. Одет он был в длинное чёрное платье с заплатами на самых видных местах. Наверное, какая-нибудь бабушенция выбросила старую одёжку в мусорный бак, а бездомный достал и надел, чтобы хоть немного согреться.
Егор присел рядом на корточки и сказал, что хочет кое-что рассказать. Бомж перестал шевелить губами и с интересом посмотрел на молодого человека. Глаза у него были живые и с хитрецой. Егор догадался, чего от него хотят, и вынул из кармана бутерброды.
Бомж с большим аппетитом их умял, только колбасу зачем-то выкинул – похоже, организм дошёл до такой степени истощения, что не принимал мяса. Потом стряхнул с бороды крошки, уселся поудобнее и сказал неожиданно сильным голосом:
– Слушаю, ваше боголюбие.
И Егор всё ему рассказал – в красках и со всеми подробностями.
– Мне всё время кажется, будто это я их убил, – закончил он свой рассказ. – Не знаю, что теперь делать…
– Ты и убил, – нагло заявил бомж, вместо того чтобы утешить рассказчика. – Всяк, гневающийся на брата своего всуе, повинен есть суду совести.
– Так я ж гневался не всуе, – начал оправдываться Егор. – Они меня унижали…
– Эх, ваше боголюбие! Разве внезапная, преждевременная кончина – достойное наказание за унижение? Тот, кто представляет в воображении, как его брат люто гибнет, уже убийца в сердце своём.
– Так что же теперь делать?
– Как что? Искуплять! Ты «Преступление и наказание» читал?
– У меня другая ситуация. Меня на каторгу не возьмут.
– А ты добрыми делами искупляй! А ещё лучше – приезжай к нам в Никольский монастырь. Там такая каторга – залюбуешься! Настоятель у нас злющий! Видишь, как издевается: меня, заслуженного пожилого иеромонаха, заставил подрясник заплатанный надеть и на холоде милостыню просить. Просто зверь в человеческом обличье! Мы все в нём души́ не чаем.
Тут-то у Егора глаза и открылись. Как на текущую ситуацию, так и на своё положение в целом. Внезапно он оценил покрой чёрного «платья», разглядел крест на жестяной кружке, чётки, намотанные на левое запястье «бомжа», и понял, почему менты не отправили того на реабилитацию. Егор ясно осознал, как ему действовать дальше.
Три месяца он готовился, узнавал необходимую информацию, читал нужные книги и беседовал с умными людьми. А потом поехал в Никольский монастырь и отдался на растерзание «зверя в человеческом обличье». Теперь тоже в нём души́ не чает!
Свято место пусто не бывает
Жил-был миссионер. Шёл он как-то по полю и впал в лапы к православным стервятникам. Стервятники окружили его, повалили на землю и давай выклёвывать внутренности.
Проходил мимо священник, покачал головой и дальше пошёл. Проходил мимо дьякон, почмокал губами и пошёл своей дорогой. Проходил мимо лидер оккультной организации. Увидел миссионера, узнал его, вспомнил, сколько зла причинил этот дранобородый человечишка его организации. Хотел было мимо пройти, да не смог. Схватил палку и говорит предводителю стервятников:
– Оставьте человека сего!
– Не лезь не в своё дело! – отвечает предводитель. – У меня благословение от самого патриарха преследовать паразитов сих!
Замахнулся оккультист на него палкой, и стервятников как ветром сдуло. Оказал он миссионеру первую помощь, отвёз в частную клинику и оплатил месяц лечения из своего кармана. А хирургу сказал:
– У меня большие связи. Если этот человек не выживет, я с вас три шкуры спущу!
Узнали все члены оккультной организации о поступке своего лидера, низложили его и выгнали вон. А он взял и в церковь пошёл, стал молиться о тяжко болящем миссионере.
А православные стервятники узнали, что в оккультной организации больше платят, побросали своих духовников и устроились туда работать. В самом деле, какая разница, на кого работаешь? Лишь бы внутренности миссионеров можно было пожирать!
