— Тогда почему же ты оставалась у них? — спросил Джиб.
— Потому что мне некуда было идти. Но когда вы нашли меня на чердаке, я уже твердо решила уходить. И к утру была бы уже далеко отсюда. Мне здорово повезло, что встретила вас.
— Ты говоришь, Беккет направился к северо-западу, — сказал Корнуэлл Хэлу. — А что будет, если мы найдем Епископа Башни и обнаружим там Беккета и его людей, которые опередили нас? Если он был здесь, он успеет предупредить Епископа о нашем появлении, и нас встретят весьма неласково, а то и закуют в кандалы.
— Я думаю, Марк, что этого не стоит опасаться, — сказал Хэл. — В нескольких милях от того места, где повесили хозяина гостиницы, дорога разветвляется. Левая тропа ведет к Башне, а правая — в Затерянные Земли. Беккет, я уверен, двинется по правой тропе. Я еще пройду по его следам, но в любом случае нужно, чтобы мы ушли как можно дальше.
— Затерянные Земли? — спросила Мэри. — Он направляется в Затерянные Земли?
Хэл кивнул.
Мэри оглядела своих спутников.
— И вы тоже идете в Затерянные Земли?
— Почему ты спрашиваешь? — осведомился Оливер.
— Потому что, скорее всего, в детстве я жила там.
— Ты?
— Не знаю точно, — сказала она. — Вернее, не помню. Я была такой маленькой, что почти ничего не помню. Конечно, кое-что всплывает в памяти. Большой ветхий дом на вершине холма. Какие-то люди, скорее всего, мои родители. Какие-то странные друзья по играм. Но я не знаю, было ли то в Затерянных Землях. Мои родители… ну, не мои родители, а та пара, которая заботилась обо мне, рассказывали, как они нашли меня на тропе, которая вела из Затерянных Земель. Они жили вблизи от границы с этими землями — два почтенных пожилых человека, которые были очень бедны и никогда не имели своих детей. Они подобрали меня и воспитывали, и я любила их, как родных отца и мать.
Все сидели в молчании, глядя на нее. Наконец она снова заговорила:
— Они работали не покладая рук, и все же у них почти ничего не было. Соседи жили довольно далеко. Рядом были Затерянные Земли. Людям не нравилось жить поблизости от них. Но нас это никогда не волновало. Мы выращивали пшено и кукурузу. У нас была картошка и овощи. Лес на дрова. Была и корова, но как-то зимой она умерла от ящура, а другую раздобыть не удалось. Были и свиньи. Мой отец — я всегда называла его отцом, хотя он и не был им, — время от времени закалывал какого-нибудь борова и ловил других животных — ради меха. Чтобы уберечь от волков, мы держали их дома, пока они не подрастали. Помню, как мой отец возвращался домой, таща под каждой рукой по поросенку. Он нес их несколько миль.
— Но ты там не осталась, — заметил Корнуэлл. — Ты была там счастлива, и все же не осталась…
— Прошлая зима, — сказала она, — была просто ужасной. Непрестанно шел снег, стоял сильный мороз. А мои родители уже были стариками. Они простудились, долго кашляли и умерли. Я делала все, что могла, но, видно, этого было недостаточно. Первой умерла она, а он на следующий день. Я развела костер, чтобы земля оттаяла, и выдолбила для них могилу, в которую и положила их обоих. Могила была неглубокая, очень неглубокая, потому что земля была твердой. И после этого я не могла там оставаться. Вы понимаете, что я не могла там оставаться?
Корнуэлл кивнул.
— Да, — подтвердила она. — Они были очень рады заполучить меня, хотя по тому, как они обращались со мной, этого никак не скажешь. Я была молодой, крепкой и хотела работать. Но они все равно били меня.
— Когда мы доберемся до Башни, ты сможешь отдохнуть, — сказал Корнуэлл. — И решить, что делать дальше. Есть тут кто-нибудь, кто знает, где находится Башня?
— Таких немного, — сказал Хэл. — Старой заставы на границах Затерянных Земель теперь нет. Был там военный пост, но уже нет и военных. Только один епископ, хотя зачем он там нужен и что делает — этого не знает никто. Наверно встретим чьих-нибудь слуг. Наткнемся на одну — другую ферму. И это все.
— Вы так и не ответили мне. Вы отправляетесь в Затерянные Земли? — спросила Мэри.
— Не все, — ответил Корнуэлл. — Пойду я. Скорее всего, Оливер тоже. Останавливаться он не собирается. И если мне удастся, я доберусь до тех краев.
