Однако, когда Дима, наконец, ворвался в квартиру (именно ворвался, было видно, как он спешил) с большой сумкой в руках, Соня совладала с собой и сделала вид, что совершенно спокойна. Бросив вещи, он тут же сжал её в объятьях, но она выскользнула:
– Давай, разувайся. Не понимаю, у тебя что – потеплее ботиночек не нашлось? На улице снег!
– Подожди…
Он вернулся в коридор, и у Сони вдруг зарябило в глазах. Дима внёс в дом корзину, полную роз – на этот раз ярко-оранжевых, сразу осветивших полутёмную прихожую свежим, радостным цветом.
– Я подумал… Лучше дома, чем на улице – да? Пусть каждый день будут новые.
Она не знала, как реагировать. Всё это было слишком красиво и потому пугало. Соне казалось, чем обыденней будут их отношения, тем дольше смогут продлиться.
– Митя… спасибо. Но, пожалуйста, больше не надо.
– Почему?
– Я не могу. Каждый день праздник – такого не может быть.
– Я просто хочу, чтобы ты знала – что я к тебе испытываю. Если меня нет дома – пусть они говорят за меня.
– Они говорят мне о твоих деньгах. Я хочу, чтобы ты был бедный. Чтобы мы были наравне.
– Какие глупости!
– Нет… нет, не глупости. Ты подарил мне их сейчас – и я буду долго помнить об этом. Они будут греть меня. Но больше – не надо, пожалуйста.
– Соня…
– Ты должен считаться со мной, Митя. Хватит, пошли на кухню, всё стынет.
– Ты что – ходила в магазин? Я же тебе запретил! – возмутился он и добавил расстроено:
– Блин. Это я виноват. Оставил тебя без обеда. Надо было заказать из ресторана.
– Ещё чего! – нахмурилась Соня. – И запомни – ты не можешь мне ничего запретить! Тоже мне, тиран нашёлся. Давай, мой руки – быстро.
Он постоял, не зная, как быть – то ли продолжать сердиться, то ли послушаться. Выбрал второе, торопливо умылся и с аппетитом накинулся на еду.
– Что дома? – изображая безразличие, спросила Соня, убирая за ним посуду.
– Нормально. Забрал шмотки.
Она застыла с тарелкой в руках. А как же обещанный разговор про женитьбу? Дима тут же ответил на её мысли:
– Отец с женой за городом. Оставил ему записку и Наташке сказал.
– Что сказал?
– Что женюсь.
– И сказал, на ком?
– А ей-то какая разница? Она всё равно тебя не знает.
– А Катю она знала?
– Не помню… нет. Буду я всех домой водить…
– Ну и какая была реакция? – нетерпеливо спросила Соня, даже забыв съехидничать насчёт «всех».
– Ну… вообще-то она обалдела. Расспрашивала. Но я пока не стал ничего рассказывать.
– Дима… – Соня уставилась ему прямо в глаза. – Эта Наташа… Скажи честно – у вас что-нибудь было?
– С ней? Спятила? Я её с детства знаю, она же почти сестра.
Но что-то в его интонациях ей не понравилось, да и глаза он невольно отвёл. Соня резко встала и отвернулась от него к раковине. Тарелка полетела из её рук, и Соня не успела её подхватить. Она присела, собирая осколки.
– Сонечка… ну чего ты? Соня…
Она вскинула голову:
– Дима! Если ты будешь мне врать, я всё равно почувствую. И тогда всё, конец!
– Я… я не вру. Просто… Она и правда, чего-то от меня хотела… раньше. Короче… пыталась в койку залезть. Но это давно было… года три назад. Ну, девчонка молоденькая, влюбилась. Я-то к ней как к маленькой всегда относился и не воспринимаю её никак. На фиг мне этот геморрой? Больше ничего не было, честное слово! Она повзрослела, стала умней…
– И действует теперь похитрее, да?
– Да с чего ты взяла! Ты её даже не видела!
– Вы в одном доме живёте.
– У неё парень есть! Ну, успокойся, Сонечка… Пусть чё хочет, то и думает. Мне всё равно, ты же знаешь!
– Она красивая?
– Соня!
– Ответь!
– Ну… ничего себе так. Соня, для меня только ты – красивая. Мой вкус не изменишь.
– Ага… особенно если сравнить меня с Катей… сразу ясно, что мы в одном стиле!
– Ну при чём тут Катя? Куклы – они все одинаковые… Соня!
Она вырвалась из его рук и убежала в комнату. Разумеется, Дима её нагнал, обхватил обеими руками и принялся целовать. Соня сначала сопротивлялась, но быстро обмякла…
На этот раз всё было медленнее и красивее – они больше не терзали друг друга, как бешеные, а смаковали, растягивали удовольствие, при этом глядя друг другу в глаза, словно разговаривали, без слов обсуждали каждое ощущение. Потом вдруг опять сорвались с катушек, и понеслись, полетели в межзвёздное пространство.
