Марюс что-то прокричал, и прибалты бросились к воротам. Двое кого-то тащили… На нас с Танькой внимания не обращали даже свои; пробежавший мимо Игорь Мордвинцев метнул топор в чью-то спину… Но к воротам не успели – они уже закрывались, с частокола свистнули несколько стрел, кто-то из наших закричал, и я пришел в себя уже за кустами. Сергей, тряся меня за локти, орал:
– Живой?! Живой?!
– Где Танюшка?! – Я оттолкнул его. Татьяна подошла неуверенно, даже чуть покачиваясь, и я…
И я ее обнял. А она вцепилась в меня.
Вокруг запаленно дышали наши ребята, но мне казалось, что мы одни на целом свете. Потом где-то рядом кашлянул Санек и сказал:
– Вот твое оружие…
…Застреленный Ленкой Рудь из арбалета рыжий и еще один, которого зацепил картечью Саня, лежали неподвижно. Тот, в которого попал топором Игорь, тоненько плакал и пытался ползти к воротам, но у него не действовали ноги и руки. Зрелище было ужасным. Наши девчонки смотрели на Игоря волчицами, он сам кусал губы и, кажется, еле сдерживал слезы. Одиноко звучал голос Арниса – держась за перевязанную голову, он пытался «наладить контакт» с соотечественниками.
Стрела угодила в Кольку – сегодня ему не везло. Попала в правое бедро, он, скрывая испуг и боль, старался равнодушно следить за тем, как Олька, сидя на корточках, готовится его оперировать.
– Я с плеча начну, – ласково сказала она, – пулю-то надо вытащить… Ты не бойся, я быстро все сделаю…
Валька Северцева – с аркебузой на коленях – уже открыто сидела возле Кольки, следя за ним жалобными глазами.
– Уперлись. – Арнис подошел ко мне. Глаза он прятал – наверное, все еще чувствовал себя виноватым. – Только ругаются.
– Они что, вообще с ума спятили?! – У меня прорвалась наконец злость. – Напали, чуть не убили… Что им нужно?! Мы же из одной страны, черт бы…
– Понимаешь, Олег… – Он наконец глянул мне в глаза печальным взглядом. – Ну если честно, у нас не любят русских. Очень многие не любят. В Прибалтике. Я просто не рассказывал.
– Да за что?! – завопил я. Арнис отвернулся. Я махнул рукой. Потом дернул его за плечо: – Скажи им, в конце концов, чтобы забрали своего, ну невозможно же слушать!!!
Арнис закричал – сорванно и зло, не похоже на себя взмахивая рукой. Потом быстро присел – в дерево у его щеки вонзился (и даже не задрожал, так глубоко вошел!) арбалетный болт. Хлопнула аркебуза Танюшки – моя подружка выстрелила в ответ тут же.
– Надо поджечь частокол, – сказал, подходя, Олег Фирсов. – Подпалить на… – Он покосился на Танюшку и энергично закончил: – И дело с концом!
– Дуб, – ответил Сергей. Он подошел неслышно и встал рядом.
Фирс немедленно оскорбился:
– Че-го?!
– Дуб, – терпеливо повторил Сергей. – Частокол сделан из дуба, чтобы его поджечь, нужно под стеной разводить настоящий костер. Мне вообще кажется, что нам надо просто уходить.
– Нет, – отрезал я.
Сергей удивленно посмотрел на меня, его глаза потемнели.
– Что так? – медленно спросил он.
– Я кое-что кое-кому обещал, – пояснил я. – Но я никого не тащу с собой.
Сергей промолчал, отошел, держа руку на оружии. Я вернулся к Арнису.
– Иди отдохни, – сказал я ему. Литовец молча набычился и остался на месте. К нам подбежал Бэн – взволнованный, но докладывавший весьма четко:
– Это, сюда через лес, Санек сказал, идут люди. Не урса, много, и наши с ними, Санек сказал, что Сморч – точно.
– Они что, взяли наших в плен? – насторожился я, уже не ожидая от жизни ничего хорошего. Бэн растерянно задумался, потом решительно замотал головой:
– Нет, они просто вместе идут.
– Черт… – почти простонал я. – Сергей! Посмотри тут! Бэн, пошли глянем.
Он зарысил впереди меня.
Санек стоял, героически скрестив руки на груди, около опушки. Отсюда отлично было видно, как через пустошь метрах в ста от нас идут люди – много, десятка полтора, все с оружием, Бэн рассказал точно. Я узнал и Вадима, и Сморча, и Севера – и тоже точно, они шагали вместе со всеми, держа оружие наготове, и Вадим нам активно замахал.
– Так, – вбил я гвоздь, ощущая резкую радость. – Кажется, к нам идут союзники.
* * *
Вообще говоря, я – мы – не вправе были ожидать от пришельцев какой-либо помощи – с какой стати им влезать в совершенно постороннюю распрю? Что с того, что они русские? После конфликта с прибалтами моя вера в соотечественников сильно пошатнулась… Но совершенно неожиданно выяснилось – стоило мне назвать имя Марюса! – что его хорошо знают и новоприбывшие. Более того, у ребят Лешки Званцева оказались какие-то счеты с прибалтами, историю которых они отказались освещать подробно. Но счеты были, судя по всему, глубокие и серьезные. Кто-то даже радостно пробормотал: «Вот они где обосновались…» А скуластый Лешка объяснил мне:
