— Это серебро возьмете на дорожные расходы!
Юэ Фэй поблагодарил и низко поклонился. Братья последовали его примеру.
На улице, прощаясь с ними, начальник уезда говорил:
— Я бедный чиновник, ничего не могу вам подарить, но о ваших семьях позабочусь! Так что не беспокойтесь!
Братья склонились перед ним в низком поклоне, вернулись домой и сообщили родителям о предстоящем отъезде.
— Когда вы уезжаете? — спросили старики.
— Завтра, — ответил Юэ Фэй.
— Тем лучше. Только выберите себе слуг порасторопней!
— Никого не нужно! — возразил Юэ Фэй. — И без слуг доберемся!
День прошел в хлопотах: собирали в дорогу, укладывали вещи. Юэ Фэй попрощался с молодой женой и сделал ей несколько наставлений. Наконец братья оседлали коней и тронулись в путь.
Ехали долго, пока не добрались до столицы.
— Ведите себя сдержанно! — поучал Юэ Фэй братьев. — Столица — это вам не деревня!
— А что, здесь едят людей? — спросил Ню Гао.
Не говори глупостей! — одернул его Юэ Фэй. — В столице много сановников. Если вы кого обидите, нам всем несдобровать!
— Постараемся молчать! — пообещал Ван Гуй. — Так что не беспокойся!
— Даже будем уступать дорогу всем прохожим! — подхватил Тан Хуай.
За разговором братья и не заметили, как добрались до южных городских ворот. Вдруг Юэ Фэя догнал запыхавшийся человек, схватил его коня за узду и воскликнул:
— Вы меня погубили, господин Юэ! А сейчас и признавать не хотите!
— Ты как сюда попал? — Юэ Фэй оглянулся: — Братья, поворачивайте!
Не после этого ли события стали говорить о том, что Юэ Фэй обрел друга и прославился на тысячу лет?
Поистине:
Обманчивая горная порода!
Не видит человек в тебе нефрита…
Но, отделив тебя, уразумеет,
Как много в мире ценностей сокрыто!
Если вы не знаете, кто был человек, который догнал Юэ Фэя, прочтите следующую главу.
Юэ Фэй ведет беседу в ставке главнокомандующего. Цзун Цээ присылает угощение на постоялый двор.
Юэ Фэй обернулся и увидел Цзян Чжэнь-цзы, хозяина постоялого двора в Сянчжоу.
— Как ты сюда попал? — спросил Юэ Фэй. — И почему пострадал из-за меня?
— Ах, господин! Когда вы уехали, Хун Сянь со своей шайкой ворвался ко мне на постоялый двор, чтоб свести с вами счеты. Говорил, будто вы его опозорили перед губернатором, будто из-за вас он лишился места. Я сказал, что вы уехали, но он не поверил. Вообразил, будто я вас укрываю! Его молодчики перебили и переломали все в доме, а потом квартальный староста по наущению Хун Сяня и вовсе запретил мне содержать постоялый двор. Пришлось перебраться сюда и у южных ворот открыть новое заведение. Мой приказчик видел вас, и я помчался вдогонку. Не откажите, господин, остановитесь у меня!
— Оказывается, в дальнем краю можно встретить близкого друга! — обрадовался Юэ Фэй и сказал братьям: — Поворачивайте назад, Цзян Чжэнь-цзы приглашает нас к себе.
Молодые люди не заставили просить себя дважды. Они не меньше Юэ Фэя были рады встрече со старым знакомым.
У ворот постоялого двора всадники спешились. Хозяин распорядился перенести вещи гостей на верхний этаж, а сам отвел коней на конюшню и задал им корму. Он хлопотал без устали, стараясь угодить постояльцам: то подавал воду, то подносил чай.
— Ты уже обжился в столице — не знаешь ли, где ямынь наместника Цзун Цзэ? — спросил его Юэ Фэй.
— О, кто его не знает! — воскликнул Цзян Чжэнь-цзы. — Езжайте по этой улице, никуда не сворачивая, и через пять ли вы упретесь прямо в ямынь!
— Сегодня наместник, наверное, уже начал прием?
— Нет, еще рано. Наместнику Цзуну пожаловано высокое звание Защитника государства, ему принадлежит военная и гражданская власть в столице и ее окрестностях, и он каждое утро ездит во дворец вершить государственные дела. Возвращается обычно к полудню и только тогда начинает прием.
Юэ Фэй поблагодарил хозяина за объяснение и поднялся в свою комнату. Перечитав еще раз письмо, которое перед отъездом дал ему губернатор Лю, он снова спустился вниз.
— Ты куда, старший брат? — спросил его Тан Хуай.
— Губернатор велел мне лично передать письмо наместнику, — ответил Юэ Фэй. — Цзун Цзэ пользуется большим влиянием при дворе, и если с его помощью мне удастся получить хорошую должность, вы тоже не останетесь без дела.
