Вечером императора и его спутников проводили в спальню. Чжан Бан-чан расставил стражу, заявил, что едет за Юэ Фэем, а сам вскочил на коня и помчался в лагерь Няньханя.
Старшая жена Чжан Бан-чана, урожденная Цзян, была доброй женщиной. Все время она посвящала чтению сутр и молитвам Будде, а управляла домом вторая жена Чжан Бан-чана, урожденная Сюй.
В этот вечер одна из служанок случайно подслушала во внутренних покоях разговор Чжан Бан-чана о том, что он намеревается выдать чжурчжэням государя и его сановников, и передала этот разговор госпоже Цзян.
«Какое неслыханное преступление! — ужаснулась женщина. — Ведь он попрал законы Неба!»
Во время второй стражи она незаметно пробралась к дверям спальни, где отдыхал император, и осторожно постучалась:
— Скорее вставайте, государь! Бегите отсюда.
— Кто там? — спросили из-за двери.
— Это я — Цзян, жена Чжан Бан-чана. Мой муж оставил вас здесь, чтобы выдать Няньханю!
— Спасите нас, сестрица! — взмолился перепуганный Гао-цзун. — Я вас отблагодарю.
— Идемте со мной, я вас выведу из усадьбы.
— Все последовали за госпожой Цзян в сад.
— Выходы из усадьбы охраняются, — предупредила она, — стены высокие, перелезть через них трудно. Только в саду стена пониже, а за нею огород, — здесь и можно выбраться.
Цепляясь за ветки дерева, росшего возле стены, Гао-цзун и его спутники кое-как добрались до гребня стены, спрыгнули на землю с наружной стороны и бросились бежать. Понимая, что после всего случившегося ей несдобровать, госпожа Цзян сняла с себя пояс и повесилась на дереве.
Между тем Чжан Бан-чан добрался до лагеря чжурчжэней, сообщил о поимке Гао-цзуна и привел Няньханя к себе на усадьбу.
Няньхань прошел в гостиную и распорядился:
— Тащите его сюда!
Чжан Бан-чан со своими людьми бросился в спальню. Двери там оказались распахнутыми, а Гао-цзун и его спутники исчезли.
Стали искать. Следы привели в сад. В одном месте верхушка стены оказалась обрушенной. Рядом на дереве висела мертвая госпожа Цзян.
Чжан Бан-чан в ярости заскрежетал зубами:
— Презренная тварь! Испортила мне все!
Он выхватил меч, отрубил мертвой голову и вернулся в зал:
— Господин, моя жена выпустила Кан-вана! Вот ее голова!
— Беглецы еще не успели уйти далеко, мы их догоним! — заторопился Няньхань, — Поведешь нас! Раз уж ты переметнулся на нашу сторону, оставаться тебе здесь незачем.
Усадьбу Няньхань распорядился сжечь. В огне погибла и вторая жена Чжан Бан-чана. Теперь он горько раскаивался в своей измене, но было уже поздно — пришлось следовать за Няньханем.
Гао-цзун и его спутники шли почти всю ночь и под утро выбрались на большую дорогу. Здесь они столкнулись с Ван До, который направлялся к Чжан Бан-чану, чтобы условиться с ним об открытом переходе на сторону чжурчжэней.
При виде императора Ван До соскочил с коня, опустился на колени и с притворным удивлением воскликнул:
— Как вы сюда попали, государь?
Ли Ган рассказал о потере Цзиньлина.
— Государь, здесь неподалеку моя усадьба — поживите у меня, пока я съезжу в Таньчжоу за Юэ Фэем, — предложил Ван До.
Гао-цзун согласился. Но едва гости вступили в ворота усадьбы, как Ван До крикнул слугам, чтобы их связали, отвели в сад и хорошенько сторожили, а сам вскочил на коня и поскакал к Няньханю.
В это время к старшему сыну Ван До — Ван Сяо-жу, который занимался в библиотеке, прибежал мальчик-слуга и сообщил, что хозяин связал императора и держит под стражей в саду.
Пораженный молодой человек подумал: «Какой позор! Разве так поступают подданные!»
Он бросился в сад, разогнал охрану, освободил пленников и вывел из усадьбы.
Но потом у него мелькнула мысль: «Если я не выполню долг перед государством — меня обвинят в неверности. Пойду против воли отца, — скажут, я непочтителен к родителям. И то и другое — плохо! Как же после этого жить на свете?!»
— Государь, я не могу провожать вас дальше! — горестно воскликнул он и вниз головой бросился с кручи в горный поток.
Гао-цзун и его сановники повздыхали, но делать было нечего — пришлось продолжать путь одним.
Между тем Ван До повстречался с Чжан Бан-чаном, который представил его Няньханю.
