— Как звать тебя?
— Наталия, — ответила она, закрывая ему глаза ладонью. Проснувшись от утреннего холодка, Волконский бодро вскочил на ноги, крикнул слугу, надел разложенную на лавке чистую одежду, застегнул латы, с удовольствием повесил на плечо вычищенную и зашитую шубу. В минуту он проглотил горшок каши и сжевал ломоть хлеба с солью, запил из фляги и побежал на стены.
Солнечные лучи играли на лемехе[33] церковных шатров; туман полз по выгону. К отстроенной Дедевшинской башенке вышли Афанасий Суханов с товарищами, таща на плечах навешанную на связки мушкетов польскую и немецкую амуницию.
«Слава Богу, — подумал Волконский, — неприятель никуда не делся!»
Стены и башни Белой сверкали новыми бревнами. На валу закладывали и уже начали засыпать последние невысокие срубы, заменившие собой частокол. Прежде чем идти заново устанавливать пушки, воевода переговорил с командирами. По словам Суханова, противник не был готов к новому штурму.
— Знать бы, не поспешили бы хоронить товарищей без службы! — посетовал Лукьян Немцов.
— Отслужим за всех, когда побьем Владислава, — сказал Волконский, вглядываясь в лица товарищей.
СКАЗ О РАЗГОВОРЕ КОРОЛЯ ВЛАДИСЛАВА СО СВОИМИ ИНЖЕНЕРАМИ
В большом воинском собрании, в монастырской трапезной, буйствовал король Владислав, призывая беды и напасти на головы сподвижников. Никто не вызвался немедля лезть на стены Белой, да и сам король понимал, что добровольцев для этого сейчас не найти. Призвал Владислав на собрание инженеров-городоемцев и задал им такой вопрос:
— Сколько нужно времени, чтобы взять эту крепость без большого кровопролития?
— Самую сильную крепость, Ваше величество, можно взять за 28 дней, — ответили инженеры. — По нашей науке на современную крепость надобно от 19 до 22 дней, если она построена по всем правилам фортификации. Рассмотрев сегодня утром Белую, мы не увидели в ней каменных бастионов, равелинов или демилюнов, эскарпов и контрэскарпов, а также теналей и капониров, о которых московиты, видимо, не имеют понятия. Башни крепости довольно крупны. Их можно с некоторой натяжкой назвать ронделями[34]. Но все это укрепление нужно отнести к типу полевой крепости самой варварской конструкции. Поэтому правильная осада займет целую неделю или даже десять дней.
— Вы получите это время, — пообещал король.
В тот же день к вечеру начали инженеры окружать Белую траншеей и насыпать перед ней высокий вал. Два полка солдат копало землю. Третий полк стоял в отдалении для охраны.
Через реку Владислав переправил драгунский полк, чтобы Волконский не ушел тайно из города, вдоль реки на несколько верст расставлены были караулы ловить русских проходцев. На третий день крепость была замкнута с суши траншеей, в которой плотно засели солдаты.
Еще через два дня перед траншеей вытянулся углами вал. Из двенадцати редутов смотрели на крепость двенадцать батарей, по пяти пушек на каждой. Немедля началась канонада. Королевские траншеи и крепость затянуло дымом.
Днем и ночью не прекращалась артиллерийская дуэль. Свои двадцать малокалиберных пушек бельские пушкари то и дело должны были снимать с укреплений и перетаскивать на новые, не пристрелянные врагом места. Волконский приказал не палить в разные стороны, а сводить все стволы разом на два-три редута.
Королевским пушкарям стало жарко. Королевские инженеры признали, что просчитались с количеством русских орудий и корили артиллеристов за неумение разбить деревянные укрепления. Те в свою очередь жаловались, что бельские башни даже с высоких редутов видны над валом сажени на две, а стены прикрыты валом почти целиком. Срыть гребень вала не дают варварские деревянные конструкции[35], а каждое удачно разбитое бревно наутро оказывается целым. Королевские пушкари снесли в Белой все, что выступало над стенами, в том числе церковные шатры, и усиленно метали в город раскаленные ядра, силясь вызвать пожары, которые, однако, не возникали.
На седьмой день инженеры спустили из обоих озер воду и сразу со всех сторон повели к Белой узкие зигзагообразные ходы-апроши. Меньше, чем за мушкетный выстрел от крепости, они стали рыть второе кольцо траншей и редутов. Но Волконский со своими людьми каждую ночь набрасывался на строителей, засыпая все, что те успевали выкопать за день. Бельские пушки и пищали дружно простреливали выгон, не давая никому подойти на помощь землекопам. Но инженеры усилили сеть апрошей и повели работы сразу в двадцати четырех местах, немедленно заполняя построенный участок солдатами. Большие вылазки из Белой пришлось прекратить.
