— Вполне возможно, — кивнул портье. — Вечерняя почта из Норрланда приходит как раз в это время.
Комиссар что-то записал.
— Вы не помните, прочитал Леслер письмо, пока был здесь, или нет?
— Отчего же, прекрасно помню, — любезно отозвался портье. — Он не вскрывал конверт. Сунул в карман и ушел. Времени было в обрез.
На минуту-другую Веспер Юнсон задумался. Потом спросил, когда Лео Леслер вернулся в гостиницу. Примерно в половине двенадцатого. Портье как раз дежурил в ночь и сам выдал ему ключ от номера. Да, он действительно вроде как слегка нервничал. Схватил ключ и чуть не бегом к себе. А из номера сразу позвонил в город. Разговор был коротким. Нет, по части одежды портье ничего не заметил.
— Вы не знаете, позавчера вечером он не выбрасывал ботинки? — поинтересовался комиссар.
— Сейчас спрошу у горничной, — сказал портье.
Он отошел к коммутатору, а я наклонился к Весперу Юнсону.
— Выходит, сержант не обнаружил в гардеробе Лео правого ботинка с кнопкой? — самодовольно ухмыльнулся я.
— Все верно, — буркнул он.
— Вы забываете об одной возможности.
Он скептически покосился на меня.
— Какой?
— Лео мог просто-напросто вытащить кнопку.
— Но след от нее он удалить не мог.
— А следа не было?
Он нетерпеливо мотнул головой.
— Раз этот ловкач догадался купить ботинки на два номера меньше, чтобы на него даже тень подозрения не упала, вполне вероятно, что он избавился от опасной обуви.
Портье вернулся к стойке. Нет, горничной выброшенные ботинки не попадались.
Веспер Юнсон даже бровью не повел. Верный своей привычке, он тотчас сменил тему разговора.
— У Леслера есть машина?
— Да, есть. Маленький «опель». Сейчас он где-то в ремонте. Кажется, в автомастерских поблизости от Ернгатан. — Портье улыбнулся. — Херр Леслер неслучайно выбрал эти мастерские. К их услугам обычно прибегал его богатый брат, что позволяло Лео Леслеру относить расходы по ремонту на его счет. Херр Леслер сам на это намекал.
Послышались шаги, я оглянулся: Лео Леслер, по пятам за ним сержант. Лео Леслер остановился перед Веспером Юнсоном и сердито буркнул:
— Что теперь?
Комиссар пропустил его реплику мимо ушей, поблагодарил портье, и мы все вместе проследовали по лестнице на улицу, к машине.
Трое моих спутников разместились на заднем сиденье. Сам я остался на тротуаре, подозревая, что в моей помощи больше не нуждаются. И предчувствие оправдалось.
— Позвоните через часок-другой, — сказал Веспер Юнсон, захлопывая дверцу у меня перед носом.
Машина рванула с места и скрылась из виду.
Мавр сделал свое дело?
Скорее обиженный, чем огорченный, я послонялся по городу и, в конце концов, сел на скамейку в парке. Сенсационные события этого вечера по-прежнему занимали мои мысли. О чем Свен Леслер писал брату? О неожиданном решении жениться? Случайно ли Хелен получила письмо в тот же день? Связаны ли эти письма между собой? Вопросов было множество, и все они ставили в тупик. Может, как раз сейчас Веспер Юнсон узнал ответ на большинство из них. Может, его секретарша как раз переписывает набело признание Лео Леслера.
Он сказал, чтобы я позвонил через часок-другой. Пока прошло всего сорок пять минут. Я вздохнул, поднялся и по переулкам отправился домой. Дежурный телефонист сообщил, что было несколько звонков: два из студии, четыре от Алана Андерсона. Рекорд поставила моя тетушка: пытаясь связаться с любимым племянником, она звонила раз восемь, не меньше.
Я обзвонил всех по очереди. В студии не ответили, что совсем неудивительно, поскольку время близилось к семи. Алан Андерсон был полон ожиданий.
— Как дела у нашего знаменитого репортера?
— Блестяще! — буркнул я. — Убийца с почти стопроцентной вероятностью изобличен, и ваш покорный слуга весьма этому поспособствовал.
Он присвистнул.
— Будешь получать нашу газету по гроб жизни, обещаю!
— От любой самой фантастической истории тебе и то было бы больше проку, — остудил я его пыл. — Из нее можно хоть заметочку выжать. А тут ни строчки не жди. Во всяком случае, до поры до времени.
— А когда придет пора?
— Понятия не имею. Попозже позвоню.
После известной душевной борьбы, в которой одержали верх родственные чувства, я набрал номер тетушки. И совершенно зря.
