Начальник уголовной полиции задумчиво смотрел на черный ботинок.
— Вас не удивляет, что я так интересуюсь вашим размером?
Лео Леслер пожал плечами.
— Нет. От полиции можно ожидать чего угодно.
— Отлично, — Веспер Юнсон не сводил глаз с ботинка. — В таком случае вас не удивит, если я спрошу, где вы купили эти тесные ботинки.
— Нисколько, — пренебрежительно ответил Лео Леслер. — И полагаю, вас тоже не удивит, что я помню, в каком это было магазине.
— По-моему, это заслуживает внимания.
— Почему? Как будто бы где-то между Васагатан и Дроттнинггатан, недалеко от почты. А в каком точно — не помню. Они все чертовски похожи один другой.
Веспер Юнсон отставил ботинки.
— Послушайте, речь у нас пойдет не о ваших тесных туфлях. А кое о чем посерьезнее. Не откажите в любезности пройти со мной в гостиную.
Секунду-другую Лео Леслер, прищурясь, смотрел на него. Потом пожал плечами.
— Как хотите.
Он надел пиджак и вместе с нами вышел в коридор. Когда мы расселись в гостиной, я заметил, что сержант куда-то исчез. Лео Леслер тоже заметил его отсутствие и бросил встревоженный взгляд в коридор. Но Веспер Юнсон тут же подкинул ему новую пищу для размышлений. Справившись в блокноте, он сказал:
— Вы показали, что в понедельник вечером были в цирке, верно?
— Сколько можно мусолить одно и то же? — буркнул Лео Леслер.
Вид у Веспера Юнсона стал скучный и усталый.
— Вы в цирке не были. Так что выкладывайте правду.
Лео Леслер заморгал, как перепуганный петух. Куда девалась его дерзость!
— Но я был в цирке, — хрипло заявил он. — Могу описать вам любой номер.
— Это кто угодно может, если смотрел раньше, — хладнокровно возразил комиссар.
— Но меня там видели. Я же разговаривал с ними, черт подери. В первом антракте, у манежа. Один, Могенс Фрик, хлопнул меня по плечу и спросил, как жизнь. Второй тоже датчанин, Макс Хельсен. Они оба эмигранты, мы познакомились прошлой осенью. И дамы при них были.
Веспер Юнсон невозмутимо наблюдал за его бурной жестикуляцией.
— Все это вы уже говорили. Звучит весьма правдоподобно. Если б не одна маленькая деталь, причем самая главная: в Швеции нет датчан по имени Могенс Фрик и Макс Хельсен.
Челюсть у Лео Леслера отвисла.
— Черт возьми, этого не может быть, — пробормотал он.
Комиссар кивнул.
— Вот именно. Вы не были в цирке. Вы были в другом месте. Но где?
Маленькие темные глазки Лео Леслера перебегали с меня на Веспера Юнсона и обратно. Он вдруг вскочил и хрипло выкрикнул:
— Это ложь! Я был в цирке, был, говорю вам!
В этот миг из коридорного сумрака выплыла богатырская фигура сержанта. Лео Леслер покосился на него и опять рухнул в кресло.
Полицейские отошли в сторонку. Веспер Юнсон вполголоса задал какой-то вопрос. Сержант покачал головой и, видимо, о чем-то доложил. Я догадывался о чем. Скоро оба вернулись к нам.
— Пройдемте-ка, пожалуй, с нами, — предложил комиссар Лео Леслеру. Тот жадно курил.
— Я что же, задержан? — спросил он, не вынимая сигареты изо рта.
— Не пойдете добровольно — задержим.
Лео Леслер неуклюже встал.
— Черт, ужасно пить хочется, — пробормотал он.
— А вы сходите к себе в номер, — предложил комиссар. — Попьете, а заодно плащ прихватите.
Лео Леслер вышел в коридор, сержант, чуть поотстав, за ним. Веспер Юнсон развернулся и, не говоря ни слова, направился в вестибюль. Я последовал за ним.
Когда я вошел в вестибюль, шустрый коротышка оживленно беседовал с портье.
— Вот как. Значит, вы-то и заказывали Леслеру билет в цирк?
Портье кивнул.
— Я заказал билет утром по телефону, а потом швейцар за ним съездил.
— Вы сами передали его Леслеру?
— Конечно. Он забрал билет перед уходом, минут в тридцать пять восьмого. Представление начинается в восемь. Я точно помню, поскольку одновременно вручил ему письмо, которое мы забыли отнести в номер.
Похоже, Веспер Юнсон удивился.
— Вы не обратили внимания, откуда оно было?
Портье задумался.
— Да нет. Я вообще не смотрел на штемпель. Зато помню, от кого. От его брата, директора Свена Леслера. Серый такой конверт…
Веспер Юнсон медленно снял колпачок авторучки, но словно забыл зачем.
— А не могло это письмо прийти с норрландским поездом? — спросил он.
