– Хотя мне претила такая работа, я любил быть частью семьи. Было трудно уйти от этого. Сложнее, чем я хотел признавать. А через несколько недель мои дядюшки и двоюродные братья не захотели меня отпускать.
– Что ты сделал? Ты кого‑то убил?
– Нет. Я бы никогда этого не сделал. Именно поэтому я ушел оттуда. Быть вместе с семьей мне нравилось, парни казались мне настоящими родственниками, и впервые в жизни никто косо не смотрел на меня потому, что я Бартелли. Меня принимали таким, какой я был. Мой отец отправлял меня собирать деньги и тому подобное. Но во время моей последней поездки все пошло не по плану, и мой двоюродный брат Поли пристрелил двух парней. Я просто стоял рядом, и я был в ужасе. Всего несколько секунд назад Поли смеялся и шутил со мной.
По моему лицу Поли понял, что я не стану ему помогать, и приказал мне убираться. Я сбежал к бабушке и дедушке и с тех пор не разговаривал с отцом.
Слэйд видел ужас на лице Мелинды и совершенно не винил ее за это. В восемнадцать лет он был молодым и глупым. Зря он тогда поверил, что банда его отпустит. Он был в бегах несколько недель. Потом он сыграл помолвку. А затем на него обрушилась правда. Некоторые гангстеры не простили ему побега. И никогда не простят.
– Вот почему я не смогу создать с тобой семью, как ты этого хочешь, – тихо сказал Слэйд.
Мелинда покачала головой:
– Я в ужасе от того, что тебе пришлось пережить. Что твой отец поставил тебя в такую ситуацию. Я знаю, ты сознательно никому не навредишь.
Он понимал: она обдумывает историю, которую он ей только что рассказал. Именно в такие минуты он сожалел о том, что не стал лучше. Мелинда попытается использовать его откровения, чтобы сделать его сильнее в своих собственных глазах. Честно говоря, Слэйд не встречал никого, кто видел в людях только хорошее. И он знал, что он не из лучших. Он слишком часто выбирал легкий путь и вернулся к дедушке, зная, что отец не станет его преследовать.
Бабушка и дедушка Слэйда были разочарованы, но они понимали, что ему нужно было самому увидеть истинное лицо своего отца. Отец пытался поговорить с ним, но Слэйд отказался. Он не хотел вести подобную жизнь. Двоюродные братья избили его после занятий в школе и пригрозили убить, если он выдаст Поли, чего Слэйд делать не собирался. Он не хотел иметь ничего общего с семьей Бартелли. Но, поступив в университет в Остине, он обратился в полицию и сообщил о давнем преступлении. Он не мог жить, зная, что был свидетелем смерти людей. И не важно, что убитые – преступники.
– Я не смогу никого обидеть, – согласился он, – в отличие от семьи Бартелли. И, если я стану воспитывать нашего ребенка, ты и он будете в опасности. У меня нет возможности защитить тебя. – Он только что озвучил свой самый жуткий страх, и, честно говоря, теперь ему стало еще хуже. Слэйд стремился быть мужчиной, который оберегает Мелинду, а не рискует ее жизнью.
– Ты можешь все исправить, – сказала она.
– Каким образом? – недоумевал он.
– Пойди к отцу и скажи, что ты хочешь начать новую жизнь со мной. И пусть он гарантирует тебе, что ты никогда не подвергнешься нападкам клана Бартелли.
– Мой отец… Он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь моей прежней невесте.
– Ты просил его об этом? – осторожно спросила она.
– Я передал ему свою просьбу на словах через одного из двоюродных братьев, – сказал он. Слэйд боялся обратиться к отцу напрямую, потому что не хотел, чтобы тот ему отказал. Странно, но ему не удавалось ненавидеть своего отца, и он по‑прежнему его любил. И хотел видеть в нем человека, который защищает своего ребенка.
– Знаешь, с возрастом некоторые мужчины становятся мягче, – произнесла она. – Может, он изменится, узнав, что у него родится внук.
Слэйд покачал головой:
– Он умер для меня. Я не буду ни о чем его просить.
– Не упрямься.
В Слэйде говорила задетая гордость. Отец сильно подвел его, когда он был подростком, поэтому он ни о чем его не попросит. Даже ради Мелинды.
– Я не хочу этого делать, – сказал он. – Я надеюсь, ты меня поймешь. Несмотря на свои темные делишки, твой отец всегда был важен для тебя.
Она прикусила нижнюю губу и уперлась рукой в бедро.
