Это подробное и обширное наставление начинается с ободрения и объяснения того, что произошло с умершим и что будет происходить дальше. Умершему сообщают, что в настоящее время он проходит через три из шести бардо. Если он не распознал сияние в бардо умирания, то теперь ему предстоит испытать бардо дхарматы и бардо существования. Ему напоминают, что он не одинок, что смерть настигает всех живущих и что оставаться в живых вечно не дано никому. Преобладающие эмоции этого бардо — страх и замешательство, поэтому самое важное сейчас — вселить в умершего уверенность. В стихе, посвящённом бардо дхарматы, сказано, что самое главное — встретить его без страха и распознать истинную сущность всех возникающих в нём явлений:
Ныне, когда бардо дхарматы брезжит предо мной,
Я отрину все проекции страха и ужаса,
Распознаю во всём возникающем самопроизвольное проявление осознания
И признаю в них иллюзорную природу этого бардо.
Когда наступит время достичь переломного момента,
Не устрашись самопроизвольных проявлений мирных и гневных!
Первая манифестация бардо дхарматы — ошеломляющее явление лучей света и звуков, заполняющих всё пространство. Неподготовленного человека эта живая игра энергии пугает и смущает, хотя в действительности это — всего лишь проявление его собственных природных качеств. Вот его описание:
«О дитя пробужденного рода, когда твоё сознание отделится от тела, явится дхармата, чистая и ясная, но трудноразличимая, лучезарная и сверкающая ослепительно ярко, трепещущая, как мираж на весенней равнине. Не бойся её и не поддавайся смущению. Это естественное сияние твоей собственной дхарматы, так распознай же его.
Оглушительный грохот, естественный звук дхарматы, изойдет из этого света, подобный раскату тысячи громов. Это естественный звук твоей собственной дхарматы, так что не бойся его и не поддавайся смущению. Ныне ты обладаешь ментальным телом кармических отпечатков, а физического тела из плоти и крови не имеешь, так что никакие звуки, цвета и лучи не причинят тебе вреда; ты более не подвержен смерти. Достаточно лишь распознать в них твоё собственное самопроявление и понять, что всё это — бардо. О дитя пробужденного рода, если ты не распознаёшь в них своё собственное самопроявление и не воспримешь это наставление, то цветные сияния испугают тебя, звуки устрашат, а лучи ужаснут, несмотря на весь опыт медитации, обретённый тобою при жизни. Если ты не усвоишь эту сущность всех наставлений, то не сможешь распознать эти звуки, света и лучи и будешь и впредь блуждать в сансаре».
Как указывает Трунгпа Ринпоче, состояния такого рода, хотя и не такие яркие, бывают и при жизни. Им также сопутствует «чувство заброшенности, одиночества и трепета». Они возникают из страха пустоты, страха утратить своё «я» и раствориться в видениях пробужденного состояния. «Этот внезапный проблеск отсутствия «эго» порождает неустойчивость».[129]
В конце концов ослепительная калейдоскопическая игра световых пятен и лучей превращается в радужные образы божеств бардо, в которых проявленность и пустота нераздельно слиты воедино. Сначала являются мирные формы пяти будд, затем — страстные формы видьядхар, и, наконец, гневные формы херук. Все они потрясают и пугают смятенное сознание, поэтому чтец должен повторять вновь и вновь, чтобы умерший не боялся и дозволил своему «я» слиться с ними.
* * *
Эти явления пугают умершего самой своей интенсивностью. Ведь это не обычные звуки, цвета и лучи света, а чистая энергия, выражающая тонкие качества пяти элементов. В бардо сознание не защищено вещественностью плоти и костей и не ограничено притупленностью физических чувств. Его как будто швыряют обнажённым в водоворот ошеломляющих ощущений. Понять, откуда они исходят — изнутри или снаружи, — невозможно. Анализируя эти видения бардо в своих комментариях, Трунгпа Ринпоче связывает их с особым медитативным упражнением «отступление в бардо», которое выполняется в абсолютной темноте. Он пишет, что происходящее при этом нельзя называть ни видениями, ни впечатлениями, ни опытом, поскольку все эти понятия подразумевают двойственные отношения. Здесь же нет ни наблюдателя, ни субъекта опыта; умерший не может объективировать и рассматривать со стороны явления бардо, отделяя их от самого себя. Трунгпа Ринпоче отмечает, что этот же принцип непосредственного, недвойственного восприятия — ключ к пониманию символики тантрического искусства и медитации. Подробнее к этой теме мы обратимся в следующей главе.
