Тому, кто овладел техникой «творения», следует напомнить именно о ней. На ступени «творения» используются формы и образы, помогающие воспринять весь мир как манифестацию священной сущности. Следует прочесть вслух описание ритуала, обращённого к избранному божеству умершего, чтобы тот с полным сосредоточением представил себя самого этим божеством и слился с ним воедино. Божество визуализируется не в плотной, вещественной форме, а сотканным из света, эфемерным и иллюзорным, как отражение луны в воде, — чистым проявлением сияющей пустоты.
Тем, кто вовсе не владеет техниками божественной йоги, советуют медитировать на Авалокитешвару — Владыку Великого Сострадания. Бодхисаттва Авалокитешвара — это эманация Амитабхи, активное, живое присутствие любви и сострадания в нашем мире. Поклявшись освободить всех разумных существ, он стал универсальным избранным божеством, доступным всем и каждому: для медитации на него и для стремления в его чистую землю не нужны никакие особые практики и наставления.
Эти три метода дают умершему ещё один шанс войти в сферы дхармакайи, самбхогакайи или нирманакайи во время бардо дхарматы. «Как солнечный свет одолевает тьму, так и сила кармы отступает пред сиянием пути и достигнутым освобождением». При этом в тексте снова и снова, едва ли не после каждого наставления, повторяется, что тот, кто до сих пор не распознал сияние, узнает его теперь, получив это указание, и непременно освободится. В то же время подчёркивается, что необходимо читать эти наставления вслух, — для того, кто недостаточно опытен в медитации, чтобы распознать реальность без посторонней помощи, а также того, чей разум помрачен тяжёлой болезнью или кармическими последствиями нарушенных духовных обетов.
С этого места бардо дхарматы начинает именоваться в тексте «третьим бардо», следующим за «вторым бардо», или «вторым сиянием». Именно такой перевод мы использовали в «Тибетской книге мёртвых», но теперь мне представляется, что данный эпизод можно интерпретировать по-иному и более осмысленно.[128] Поскольку здесь упоминаются «беспорядочные кармические видения третьего бардо», то речь наверняка идёт о бардо существования с типичными для него чудовищными видениями демонов-мстителей и владык смерти, а не о чистых видениях божеств, являющихся в бардо дхарматы. Всё это несколько неожиданно, однако в тексте ясно сказано, что вышеупомянутые наставления следует прочесть именно сейчас, пока не наступило третье бардо:
«Так умерший освобождается, распознав сияние второго бардо, даже если ему не удалось узнать изначальное сияние. Если же он не освобождается и теперь, то, как говорят, наступает третье бардо: вслед за явлением бардо дхарматы возникают беспорядочные кармические видения третьего бардо. Поэтому крайне важно, чтобы в это время было прочтено великое указание на бардо дхарматы, ибо оно в высшей степени действенно и полезно».
Затем следует отступление — краткое описание переживаний, которые умерший испытывает, вступая в бардо существования. Когда умерший внезапно очнётся от обморока смерти, его охватят крайнее смятение, неуверенность и страх. На этом этапе сознание ещё очень крепко связано с недавно покинутым телом и окружением, и умерший не понимает, что с ним произошло. В тексте трогательно описывается, как он видит и слышит своих родственников, оплакивающих его смерть и приступающих к погребальным обрядам. Умерший изо всех сил взывает к ним, пытаясь объяснить, что он всё ещё здесь, но окружающие не видят и не слышат его, и он в отчаянии удаляется прочь. Затем являются «звуки, разноцветные огни и лучи света», и умерший «слабеет от страха, ужаса и растерянности». Лишившись поддержки физического тела и привычного окружения, он теряет ориентацию и устойчивость при виде всевозможных образов, непрестанно порождаемых сознанием, точь-в-точь как в беспорядочном сновидении или под действием галлюциногенов. Всё, что он видит и слышит, оказывается для него полной неожиданностью; все его ожидания, основанные на обыденном опыте, как будто выворачиваются наизнанку. В этот момент чтец должен обратиться к умершему по имени и приступить к «великому указанию на бардо дхарматы».
