«Нет! – подумал он. – Это просто дом – здесь должен быть выход!»
– Может, на другом конце комнаты есть дверь? – спросил Чип сдавленным, дрожащим голосом. Джонни его не видел, но чувствовал, что Чип вот-вот сорвется с места.
– Нет, не надо! – воскликнул он, вытянув руку, чтобы удержать друга на месте. – Мы не знаем, что в этой комнате.
Прошло несколько секунд. Мысли мелькали в голове Джонни.
– Мы не можем просто здесь оставаться! – вскричал Чип, отстраняясь от него.
– Нет! – воскликнул Джонни и услышал, как Бобби, словно эхо повторил:
– Чип, стой!
Джонни слышал шаги, но не знал, в какую сторону пошел его друг. В кромешной тьме звуки искажались. Быстрый топот мог доноситься откуда угодно – отовсюду.
А затем – так же быстро, как начались, – шаги замерли. Чип издал какой-то звук:
– Ууух! – и раздался удар.
«Он ударился о дальнюю стену, – подумал Джонни, вжимаясь в дверь и холодея. – Вот и все». Но сам себе не поверил.
Почти сразу за ударом он услышал другой звук, ясный и четкий – что-то тяжелое сдвинулось с места. Как будто закрыли раздвижную заднюю дверь, пришло ему в голову. Но что это?
Скольжение прекратилось, и Джонни подумал, что слышит чье-то тихое дыхание.
«Ла Рю! О боже, он здесь – с нами!»
Затем раздвижная дверь проскрежетала еще раз, быстрее, снова и снова. Дыхание стало тяжелее, словно кто-то – Ла Рю – вымотался.
– Что случилось? – простонал Бобби. Он подошел к Джонни и схватил его за руку. – Джонни, что происходит?
Внезапно в центре комнаты зажегся свет. Джонни поднес ладонь к расширившимся глазам, а потом медленно открыл их.
– Ох, – пискнул он. – О боже.
Скрежетали действительно стеклянные двери в тяжелых металлических рамах, точно такие, как у него дома. Их было четыре – на вмонтированных в пол роликовых дорожках, – и они перегораживали комнату. В футе за стеклом воздвигли стену, к которой крест-накрест прибили куски фанеры. Между дверью и деревом был Чип – лежал на полу в свете ламп.
– Что?.. – спросил Бобби, но Джонни ему не ответил.
– Чип, вставай! – закричал он. – Ла Рю поймал тебя, ты должен очнуться! Ты…
Медовый, насмешливый голос Этьена Ла Рю наполнил комнату, и Джонни замолчал.
– Из дома вдаль – за страхом шли,
И вас привел сюда испуг,
Теперь смотрите, малыши,
Как будет нагнетаться жуть.
Чип пошевелился. Джонни вновь обрел голос и закричал:
– Вставай, ты должен выбраться оттуда!
– Что? – спросил тот из-за стекла и кое-как сел, потирая лоб. Его голос звучал приглушенно – слабо и призрачно.
– Выбирайся оттуда! – воскликнул Джонни, отскакивая от двери и бросаясь к стеклу. Затем – на миг – комната вновь погрузилась во тьму. Джонни замер, и свет включился снова. На пару мгновений он застыл между дверью и стеклом, и все повторилось – на сей раз быстрее. Свет погас и вспыхнул. Начал мигать: быстрее, быстрее, быстрее.
«Стробоскоп? – подумал Джонни, вспоминая лампы, которые использовали в прошлом году, когда пятиклашки ставили «Пиратов Пензанса»[31]. – Зачем?..»
Он посмотрел вверх, пытаясь собраться с мыслями. Между двумя лампами в потолке открылся маленький люк. Оттуда высунулась пара ловких рук с огромным холщовым мешком. Они разжались, и мешок грохнулся рядом с Чипом.
Тут Джонни все понял. Вернее, увидел. Из мешка выбрался мотылек. За ним второй, третий, а затем целая дюжина. Чип, все еще приходивший в себя, уставился на мешок в ужасе. Новые и новые мотыльки взлетали к мигающим огням. Чип вскочил и начал кричать. Джонни подбежал к стеклу, уперся ладонями в холодную поверхность, пытаясь как-то ее сдвинуть. Тщетно – двери были слишком тяжелые.
Еще один мешок упал с потолка, и из него вырвались новые мотыльки. В пульсирующем, неверном свете они скорее дергались, чем летали. Чип бегал туда-сюда, крича, словно разыгрывал жуткую пантомиму. Джонни колотил по стеклу:
– Выпусти его! Пожалуйста, выпусти!
Призрачный голос Ла Рю произнес:
Моих зверушек аппетит
Ужасен до смешного:
Чип-чипс им на зубок один,
И примутся за Джона!
Джонни кричал, молотя кулаками по стеклу. Еще один мешок бухнулся на пол, и новые мотыльки вырвались наружу. Они облепили стекло, их коричнево-серые тела лихорадочно мерцали в мигающем свете. Джонни видел, как Чип завопил и мотылек влетел ему в рот. Крик Чипа оборвался, сменившись рвотным позывом.
