У входа в переулок Эмерсон собирается с духом и бросается за угол, держа пистолет в вытянутой руке.
– Стоять, – говорит она, как можно более грозно, громко и властно.
Мужчина хватает ее за руку, выбивает пистолет. Что-то тяжелое врезается ей в голову. Она падает. Мужчина оказывается сверху – бьет по щекам, молотит кулаками. Он прижимает ее руки к телу. Элиана вопит в голове Кейт, и Эмерсон думает, что это ее крики, но она не уверена.
Мужчина рычит. Эмерсон не может различить слов. Это бред маньяка. Она опускает глаза и видит, как он выдергивает нож из ее живота и снова всаживает лезвие в плоть. Это больнее пулевого ранения, полученного несколько лет назад. Тело леденеет, пылает, снова превращается в лед. Ее враг выдергивает нож и вытирает лезвие об ее плечо. Она отключается.
Золотая аура окутывает Элиану, превращающуюся в зверя. На улице еще не стемнело, но она в ярости, а Кейт нужна помощь. Элиана чувствует, как из женщины вытекает жизнь.
Через пару секунд она несется по переулку. Повелитель Сумерек еще нависает над Кейт. Он не слышит ее приближения. Одним прыжком она вскакивает ему на плечи. Ее клыки вонзаются в нежную плоть шеи, а когти рвут руки и спину. Нож падает на землю. Он пытается дотянуться до Элианы, но она слишком проворна. Из его шеи брызжет густая, темная кровь. Элиана смыкает зубы, выдирая большой кусок мяса – растирает на коренных и глотает.
Мужчина падает. Элиана оттаскивает его от Кейт, чтобы больная кровь не запятнала ее. Он еще не умер, но долго не протянет.
Она не хочет, чтобы Кейт видела ее такой, и потому прячется среди теней и превращается еще раз. Солнце почти село, но слабые лучи все равно обжигают ее. Она тянет Кейт за руку, пытаясь привести в чувство, и не знает, как остановить поток крови, хлещущий из колотых ран на животе женщины.
Вскоре темнеет, и Элиана оказывается в своей среде. Мужчина мертв, а Кейт еще нет, хотя дыхание у нее слабое и прерывистое. Ее веки распахиваются, она ищет взглядом Элиану – маленькую девочку, которая на самом деле не то, чем кажется.
– Вставай, – говорит Элиана.
– Ох, – стонет Кейт, пытаясь пошевелиться. Кладет ладонь на живот и поднимает ее, алую от крови. Что-то, наверное, ее внутренности, белеет в одной из кошмарных ран.
Элиана устремляется в голову Кейт. Мысли женщины путаются. Она вот-вот отключится снова.
– Вставай! – кричит Элиана – вслух и в ее разуме.
– Не выйдет, – говорит Кейт.
Элиана понимает, что это правда. Никто не знает, что Кейт здесь. Даже если скорая приедет прямо сейчас, она потеряла слишком много крови.
– Не выйдет, – женщина вздрагивает, по щеке бежит слеза.
– Моя малышка, – говорит она, и Элиана – рядом и внутри Кейт – чувствует, что речь не о ней.
Легкие женщины хрипят, силясь вздохнуть. Она скоро умрет, и Элиана не может облегчить ее боль. Смерть ужасает Кейт, понимает она. Для женщины – это конец. Некоторые из сородичей Элианы могут существовать после смерти, но только не Кейт.
Словно услышав ее мысли, женщина поворачивается к ней.
– Обрати меня. Даруй мне вечную жизнь. Сделай такой, как ты.
Элиана качает головой.
– Хочу увидеть… как моя малышка… вырастет.
– Я не могу, – отвечает Элиана.
– Пожалуйста.
– Тебе придется оставить прошлую жизнь позади.
– Не… понимаю…
– Твоя дочь превратится в сон. – Элиана не добавляет, что вид матери вызовет у девочки ужас.
– Нет. – Судорога выгибает тело Кейт. Глаза вот-вот закроются. Она тянет руку к маленькой девочке, сидящей рядом. – Мелисса.
– Я найду ее, – говорит Элиана.
Она все еще в голове женщины, когда та умирает. Ей всегда было любопытно, на что похожа смерть. Когда-нибудь пробьет и ее час. А может, она будет жить вечно.
Совсем скоро дикие кошки, крысы и другие уличные падальщики накинутся на трупы в переулке. Ей хочется защитить Кейт от надругательства, но мир в любом случае возьмет свое.
Элиана поворачивается к другим телам – жертвы и убийцы, чью кровь она уже попробовала. Она будет пировать до прибытия падальщиков, возьмет себе мяса на несколько дней. Потом приедут люди с красными и синими мигалками и заберут останки.
Что дальше?
Будущее Элиану не пугает. Даже без подарков Повелителя Сумерек в нищем уголке этого мрачного города всегда найдется еда.
