И тут мне пришла мысль. Возможно, этот самый канал и повинен в том, что со мной случилось? Возможно, я угодил в этот канал? Но тогда что должны были зарегистрировать мои приборы… Любое направленное излучение создает поле, которое можно измерить…
Я долго думал, как сформулировать запрос компьютеру. При аварии он тоже пострадал, утратил часть функциональных элементов, и общаться с ним стало труднее.
Наконец я проговорил:
— Бортовой компьютер, на магнитной ленте должна быть группа сигналов, которые отличаются от всех остальных. Такие сигналы нам еще никогда не встречались.
— Программу понял, — ответил компьютер.
А пока он выполнял эту программу, я занимался своей обычной работой. К началу моего полета телепортация неживой материи на Земле достигла технического совершенства, и это позволило решить почти все транспортные проблемы. Некоторые ученые уже предпринимали попытки телепортировать живую материю.
Два года, прошедшие после моего старта, я использовал очень даже неплохо. То, что начал 120 лет назад Арт
Смирнов своей теорией телепортации, я почти довел до завершения. Недавно мне удалось телепортировать белую мышь из лаборатории в обсерваторию. Вернее сказать, в обсерватории появилась мышь, точь-в-точь как та, что осталась в лаборатории. Если не считать, что у дубликата не хватало трех сантиметров хвоста, все было хорошо…
Для меня это явилось еще одним подтверждением того, что Арт Смирнов был прав, и высокоразвитые цивилизации имеют свои телетранспортационные каналы. Очень может быть, что один из таких каналов совсем близко. Ответ на этот вопрос может дать мое бортовое чудо компьютерной техники. Но оно молчит!
И вдруг компьютер заговорил. От волнения я ничего не понял и попросил дать ответ в письменном виде. Выползла длинная лента с координатами… это были пространственно-временные координаты столкновения и, следовательно, канала телепортации. Смогу ли я подключиться к этому каналу? Сейчас уж речь шла не о научном значении: для меня это было бы единственной возможностью спастись! Необходимо вернуться к месту столкновения…
— Где мы сейчас находимся? — спросил я у компьютера.
Из щели выползла еще одна лента. Я сравнил ее с первой и почувствовал отчаяние. Расстояние было слишком велико. С разбитым главным, на крошечном вспомогательном двигателе я туда никогда не доберусь.
Итак, этот путь спасения закрыт. Однако у меня появилась другая мысль — мысль, которая меня сначала даже испугала. Но ведь опыт с мышью удался, а на Земле день и ночь включены гигантские телепортационные приемные антенны, обращенные в космос, готовые к встрече гостей издалека. Нет ли в этом определенной возможности для меня?.. Удастся ли мне с моими скудными техническими и энергетическими возможностями?
Я лихорадочно принялся за работу: однако опыта с белой мышью было мало. Примерно каждая третья мышь выскакивала из камеры синтезатора без кончика хвоста. Ну, это как раз не смущало: анализатор маленький, а хвосты у мышей, как известно, длинные. В камере анализатора телетранспортационный луч ощупывает объект атом за атомом, слой за слоем, регистрирует найденное состояние и пересылает, его по назначению. На весь этот процесс уходит лишь доля того времени, которое требуется электрону, чтобы облететь ядро своего атома. В синтезаторе сигнал расшифровывается. Полученная информация служит для создания точной копии оригинала.
Точная копия оригинала…
Передо мной сидели на лабораторном столе две морские свинки, Сузи I и Сузи II. Они ничем не отличались друг от друга.
Точная копия оригинала…
Мысль об этом преследовала меня. Морские свинки бродили по столу, и сейчас я уже не мог бы сказать, какая из них Сузи I и какая — Сузи II. Различить их не было никакой возможности! Значит, на Земле окажусь я, этот я, а то, что останется здесь, не будет иметь никакого значения…
Новый телепортационный анализатор вид имел жутковатый. Я вообще не обращал внимания на внешнюю сторону дела, главное, чтобы он был достаточно вместительным и действовал нормально. А о самом страшном я старался не думать. И к подопытным животным почти не заходил.
