Элизабет вскочила так стремительно, что Анри Моро не решился последовать за ней. Он сидел и смотрел, как она подходит к толпе, сгрудившейся вокруг медведя и дрессировщика с тамбурином. Его хриплый, раскатистый голос был легко различим среди детского визга и восклицаний зрителей.
— Ну-ка, Гарро, покажи, как ты умеешь стоять на двух лапах и танцевать! Покажи почтенной публике!
Женщины захлопали, когда огромный зверь, вытянувшись во весь рост, стал перескакивать с ноги на ногу. Луизон и Тони тоже дружно били в ладоши, как и большинство людей вокруг.
— А теперь — поворот, Гарро! — приказал дрессировщик.
Элизабет снова ощутила себя той девочкой из прошлого, которая с состраданием смотрела на медведя и в его глазах видела отчаяние и почти человеческую печаль. Жалость захлестнула ее, когда вдруг, метрах в пяти, она заметила женщину. Скарлетт Тернер! На лице — черная вуалетка, которая, однако, позволяла рассмотреть и ее светлые глаза, и презрительно искривленные губы.
«Зачем она здесь? — мысленно возмутилась Элизабет. — А если она увидит нашу компанию и попытается присоединиться?»
Не на шутку разозлившись, молодая женщина отошла к ближайшему дереву, вязу, и прижалась к нему спиной. Подошел Анри и встал между нею и теми, кто глазел на медведя.
— Элизабет, вы хорошо себя чувствуете? — спросил он. — Вы очень бледны.
— Пожалуйста, постойте немного там, где стоите! Напротив меня находится особа, с которой я совершенно не хочу говорить. Соседка по Дакота-билдинг.
— Ах вот оно что… — прошептал мужчина.
Медведь Гарро тем временем благодарил публику неуклюжим реверансом.
Дрессировщик же сунул тамбурин под мышку, а свободной правой рукой снял с головы шляпу, обнажив лысую макушку в обрамлении редких седых прядок на уровне ушей.
— Это тот же человек с тем же самым медведем, которого я видела в детстве, на пароходе, — выдохнула едва слышно Элизабет. — Если б было можно, я бы ушла, но придется подождать.
Краем глаза она следила за Скарлетт. Та тоже не торопилась уходить, и это было странно. Подбежали Тони с Луизоном.
— Не пора ли вам подкрепиться? — сказал мальчикам Анри. — И передайте, что мы скоро!
— Хорошо, папа, — не стал возражать его сын.
Элизабет вдруг показалось, что все вокруг затягивает мягким, словно бы ватным туманом, и только силуэт миссис Тернер остается очень четким. Толпа понемногу рассеивалась, но Элизабет смотрела не на праздных зевак, а на дрессировщика, с разочарованной миной подсчитывавшего выручку.
— Вам еще нужен щит или та неприятная дама ушла? — поинтересовался молодой вдовец, продолжая заслонять ее своей широкой грудью.
— Да-да, прошу вас! — ответила Элизабет.
Дальше произошло нечто совсем уж необъяснимое. Скарлетт Тернер подошла к дрессировщику, который ей приветственно кивнул. Они о чем-то коротко поговорили, потом обменялись конвертами. Медведь Гарро в это время преспокойно дремал, сидя на солнышке.
— Анри, теперь можно, — прошептала Элизабет. — Наша неприятная соседка идет к мосту. Слава Богу, она не испортит Бонни праздник!
— Но мы вполне можем испортить, если еще тут постоим, — пошутил мсье Моро.
— Пожалуй, вы правы. Не будем рисковать!
Когда молодые люди вернулись, все сделали вид, что ничего особенного не случилось. Со своего места Бонни видела, что Элизабет и Анри стоят очень близко друг к другу, и теперь не знала, что и думать.
Мейбл, увлеченная разговором с Леа Рамбер, которая хорошо изъяснялась по-английски, рассеянно улыбнулась дочке.
Эдвард Вулворт тоже нашел хорошего собеседника в лице Батиста Рамбера, с годами ставшего билингвом. Они обсуждали интересный архитектурный проект, запланированный на начало века, — строительство небоскреба.
— Под него уже выделен треугольный участок на пересечении восточной 23-й улицы и Пятой авеню, — рассказывал плотник. — Архитектор, некий Бернем, уже построил несколько впечатляющих по высоте зданий в Чикаго. Я надеюсь получить место на этом строительстве.
— А я — со временем арендовать в этом здании несколько комнат под контору. Этажей будет двадцать два, и хотелось бы забраться повыше, чтобы иметь хороший вид, — сказал Вулворт.
