У Элизабет защемило сердце. В ней боролись неверие и страх. Но как быть с этим воспоминанием, которое вернулось так внезапно? Она уложила солдатика обратно в шкатулку, между безделушками из золота, жемчуга и стразов.
- Ничего больше не хочу знать! - вздохнув, произнесла она, как если бы в комнате витала невидимая угроза. - Я - Вулворт, Лисбет Вулворт.
Чуть хмурясь, девушка надела колье из сапфиров и поспешила в гостиную, где ей предстояло сыграть роль примерной дочери перед адвокатом Питером Фордом.
Ужин подходил к концу. Всё в лучших традициях света, у всех - отличное настроение. Эдвард много рассказывал о спекуляциях на бирже, Мейбл в мельчайших деталях описывала праздничный прием, который она устроит на Новый год. Молчала только Лисбет Вулворт. Весь вечер девушка рассеянно слушала, кивая в такт речам матери и отца.
- Вы немногословны, мисс, - обратился к ней Питер Форд, когда они уже ожидали десерта. - Очень жаль!
- Я предпочитаю молчать и слушать, - пояснила Элизабет, - даже когда разговор не представляет для меня интереса.
Эдвард, который выпил чуть больше обычного, расхохотался и обратился за поддержкой к жене.
- Ты слышала нашу дочь, Мейбл? Она заявляет, что обычно скучает за столом. Прости, Лисбет, что мы так серьезны. Зато повеселишься перед Новым годом и после, с Перл и другими кузенами. Вы ведь тоже придете, Питер? Моя супруга устраивает прием, и мы будем счастливы видеть вас в числе гостей.
- С большим удовольствием, Эдвард. Полагаю, вы хотите отпраздновать официальное удочерение мисс Лисбет? - предположил гость, для которого изобилие прекрасного калифорнийского вина тоже не прошло даром.
Повисла тягостное молчание. Мейбл испуганно уставилась на мужа, а тот, в свою очередь, сердито - на адвоката.
- О, простите мою оплошность! - попытался оправдаться тот. - Эдвард, тысячу раз простите!
- Что все это значит? - спросила Элизабет, охваченная паникой. - Па, скажи мне!
- Завтра, милая. Не сейчас.
- Потерпи, на Рождество все узнаешь! - подхватила Мейбл.
- Я прекрасно слышала мистера Форда! Вы до сих пор не удочерили меня, так ведь? - вскричала девушка. - Я не желаю ждать, я хочу разобраться с этим немедленно. Если все эти годы вы мне врали, я хочу знать.
Ужасно сконфуженный, Питер Форд разгладил свои тонкие, уже начинающие седеть усики.
- Будет целесообразнее оставить вас в кругу семьи, - сказал он, вставая. - Мне правда очень жаль.
В дверном проеме показалась Бонни. Она с гордым видом внесла великолепный пудинг, политый горячим ромом. Но не последовало ни поздравлений, ни похвал такому чуду кулинарного искусства. Она поставила поднос посреди стола и еще немного подождала.
- Проводите нашего гостя, Бонни, - распорядилась Мейбл.
- Да, мэм!
Элизабет невидящим взглядом уставилась на десерт. Вулворты, затравленно глядя друг на друга, молчали, не смея поднять на нее глаза. Когда же наконец хлопнула входная дверь, девушка решилась:
- Теперь, когда мы одни, скажите правду. Вы меня не удочерили и моя фамилия не Вулворт?
- Милая, какая разница? - попыталась возразить Мейбл. - Это всего лишь бюрократические формальности. Мы любим тебя, ты наша дочь по выбору сердца.
- И носишь мою фамилию. Я люблю тебя, Лисбет, как родное дитя, - добавил Эдвард пылко. - Ты должна мне верить! Мы намеревались все рассказать тебе на Рождество, а потом вместе, втроем, подписать акт об официальном удочерении. Подарок, который мне так не терпелось тебе преподнести!
- Неужели? Так ты торопился, па? Позволь усомниться. Ты копил решимость десять лет.
- Прошу, дорогая, не злись!
- Не могу! Я ужасно зла и чувствую себя обманутой, - отвечала Лисбет. - Преданной! Ну как вы не понимаете? Я думала, что я - законный ребенок, но нет. Я - ничто! У меня даже фамилии нет!
Обида и гнев взяли верх, и Элизабет, вскочив из-за стола, швырнула салфетку на пол.
- Лисбет, вернись! - потребовал Эдвард.
- Нет! Оставьте меня в покое!
Элизабет заперлась в спальне на ключ. Кровь стучала в висках, во рту пересохло. Ее маленький, упорядоченный мирок рухнул в одночасье. Прекрасно зная, что Вулворты - очень состоятельная семья и что судьба нью-йоркских сирот тяжела, она попыталась себя урезонить.
