- Пожалуй, тебя не стоит в этом винить, - пробормотал он. - Я до сих пор корю себя за то, что ударил тебя утром. Ты разозлилась и сделала наперекор. Как в поговорке: каков привет, таков и ответ.
Элизабет внимательно смотрела на деда, не зная, что и думать. Потом встревожилась - из-за Жюстена.
- Я, конечно, в подметки маме не гожусь, но сумела оседлать Перль, и прогулка мне понравилась! Галопом она идет прекрасно.
Не удостоив внучку ответом, Ларош отвернулся. У Элизабет оставались еще вопросы:
- Кто вам сказал, что я выезжала верхом? Наверняка эта гарпия Мадлен! По возвращении я столкнулась с ней.
- Мы с Аделой ей полностью доверяем.
Девушка издала смешок. Ларош метнул взгляд в ее сторону.
- Что смешного я сказал?
- Вы не тому доверяете, только и всего.
- Про это поговоришь с моей женой. Я прислугой не интересуюсь - скажем так, сверх меры. И впредь прошу сперва спрашивать у меня разрешения, когда захочешь снова поехать верхом в Монтиньяк. На дорогах небезопасно. Жюстен поедет с тобой. Надеюсь, у тебя нет тяги к простолюдинам. Хотя я не представляю, чтобы мой конюх мог так меня разочаровать…
- Тяги к простолюдинам? - повторила Элизабет. - Как у моей матери, вы это имели в виду? Она по-настоящему полюбила папу и правильно сделала, что сбежала, чтобы они могли пожениться!
Ссоры удалось бы избежать, не отзовись Гуго Ларош уничижительно о Гийоме Дюкене. Он уже упрекнул себя в этом, и тут Элизабет выдала свой язвительный ответ.
- Катрин никуда не сбегала! - возразил он. - Кто вбивает тебе в голову эту чушь?
- Не важно, - в запале отвечала девушка. - Собой управлять я не позволю. Так что знайте: замуж я выйду за кого захочу!
Пальцы ее деда стиснули трость, которой ему не раз случалось «учить» охотничьих собак.
О, как ему хотелось оказаться в эту минуту лицом к лицу со старым Дюкеном и врезать ему как следует, потому что только он мог открыть эти страницы прошлого Элизабет.
- Я проявил снисходительность, - пробормотал он сквозь зубы, - и вот как ты меня отблагодарила? Но ладно, остановимся пока на этом.
Он упорно старался на нее не смотреть. Элизабет, наоборот, не сводила глаз с деда, пока он поворачивал ключ в замке и выходил.
«Можно подумать, что он убегает! Что он испугался», - подумала она.
Выйдя в коридор, Гуго Ларош столкнулся с Аделой и Бонни, причем обе выглядели очень встревоженными. Жена держала в руке за медное кольцо лампу Пижона, но света она давала очень мало.
- Слежку за мной устроили? - спросил он. - Проклятье, я ничего дурного не сделал, ни разу ее не ударил! У девчонки есть характер! Мне почудилось даже, что я снова вижу Катрин.
- Это-то меня и пугает, Гуго, - прошептала Адела, удаляясь нетвердым шагом.
Бонни же поспешила в комнату своей подопечной. Там она присела на край кровати и спросила:
- Вы целы? Я сбегала за мадам Аделой, и она бы вмешалась, если что.
- Ты зря побеспокоила бабушку, Бонни, - сказала Элизабет. - Мне нужно учиться себя защищать, ведь до совершеннолетия еще четыре года. Я бы, конечно, предпочла иметь опекуном Жана или Пьера или моего дедушку Туана. Ну почему меня отдали под надзор именно Ларошу?
- Понятия не имею, мадемуазель.
- Он наверняка проконсультировался с нотариусом, как только я написала, что планирую вернуться на родину, и хорошо ему заплатил. Мой дед считает, что за деньги можно купить все.
Гувернантка взяла ее за руку. Она все меньше и меньше узнавала свою крошку Лисбет из Нью-Йорка.
- Не расстраивайтесь, у вас ведь есть еще мы, так что не так уж все плохо, сказала Бонни. - Ваша бабушка, родственники в Монтиньяке, я! Я ведь даже последовала за вами во Францию. -
- Я об этом помню, моя Бонни! Кстати, хочу поделиться с тобой секретом. Ты сразу сообразишь, о ком речь!
Понизив голос до шепота, Элизабет рассказала ей, что Ричард Джонсон живет теперь в трактире «Пон-Нёф», уточнив, какое именно задание выполняет привлекательный американец. Разумеется, она умолчала о поцелуях и о том, чем это чуть не закончилось.
Бонни сначала удивилась, потом с благодарностью подумала о Мейбл и Эдварде Вулворт и достаточно резким тоном подвела итог:
