Я в любой момент могу умереть, и тогда некому будет тебя предостеречь. Сыновья мои про это не знают.
- Про что не знают? - взмолилась девушка.
- Иди и сядь рядышком. Когда держу тебя за руку, мне спокойнее. Надеюсь, Катрин там, на небесах, поймет, что у меня не было выбора.
Антуан Дюкен сильно побледнел и выглядел крайне смущенным. Он все вздыхал и вздыхал, как человек, которого что-то гнетет.
- Твоя мать часто бунтовала против отца в твои годы, когда вернулась домой из пансионата. И в тот год, когда она, в декабре, должна была справить свое восемнадцатилетие, подарок она получила летом - прекрасную гнедую кобылу, очень породистую. Катрин была заправской наездницей, так что можешь представить, как она обрадовалась, что теперь имеет собственную лошадь! Говорят, она скакала галопом по округе в любую погоду. Что она думала о политике, не знаю, но ты и сама должна помнить, что твоя мать стремилась к простой жизни, основанной на нравственных ценностях - взаимной поддержке, смирении, милосердии.
- Так оно и было, иначе она бы не вышла замуж за папу и они бы не отправились в Америку как простые эмигранты, - кивнула Элизабет.
- Обо всем этом, моя крошка, я узнал в те годы, когда молодые жили в Монтиньяке. Гийом безумно любил Катрин и в доверительных разговорах делился со мной, рассказывал, что ей приходится терпеть дома. Позже твоя мама рассказывала сама, очень искренне, и я обещал никому не говорить, особенно тебе!
- Почему?
- Она не хотела, чтобы ты думала о своем деде плохо, тем более что он извинился перед ней за свой произвол.
Элизабет подумала: а стоит ли пытаться узнать больше? Может, она инстинктивно не хочет знать о темных страницах прошлого матери? Антуан Дюкен всю жизнь был человеком набожным, добрым и сердечным, мирным по натуре. Для него вспышка гнева или жестокая выходка уже была нарушением Божьих заветов и наставлений Иисуса Христа.
- Наверное, Гуго Ларош тоже поднимал руку на маму, если она не слушалась его приказов? - предположила девушка.
- Крошка моя, если б только это! Как я уже сказал, Ларош терпеть не мог, чтобы ему перечили. Но больше всего он боялся лишиться Катрин, если она захочет выйти замуж. Он перестал ее отпускать одну на конные прогулки, всегда ее сопровождал. На балах требовал, чтобы она танцевала только с ним, потому что ни один претендент на ее руку его не устраивал. А потом Аделе пришло в голову подарить дочке на восемнадцатилетие платье-амазонку из зеленого бархата. Твоя мама только раз его и надела - весной. Как говорила сама Катрин, оно была под цвет ее глаз и пробуждающейся природы.
- Мы с Бонни нашли это платье - в картонной коробке, в нижнем ящике шкафа в моей комнате. Оно как новое!
- На свою беду, Катрин вздумалось съездить в Руйяк, в гости к подружке по пансиону, - охрипшим голосом продолжил свой рассказ мельник. - Драма разыгралась по ее возвращении. Отец ее уже поджидал. Схватил кобылу за уздечку и сделал так, что Катрин упала. Тогдашний конюх Ларошей по имени Макарий подошел с хозяйским ружьем в руке и пристрелил бедную, ни в чем не повинную лошадь на глазах у твоей матери. Она онемела от ужаса, но уже через мгновение отец набросился на нее с хлыстом и избил.
У Элизабет закружилась голова. На лбу выступил холодный пот, пришлось его смахнуть.
- Дедушка Туан, это отвратительно! Теперь я лучше понимаю мамины опасения. Если помнишь, в Нью-Йорке я познакомилась с папиным другом, Батистом Рамбером. И когда я рассказала, что собираюсь во Францию, он вспомнил примечательный факт, только тогда я не придала этому значения. На смертном одре мама взяла с отца слово, что он никогда не отдаст меня на воспитание Ларошам. По ее мнению, в замке я буду несчастна.
- И она оказалась права! Ты не выглядишь веселой, хотя перед нами старательно делаешь вид. И я хорош, старый дурак! Думал, Гуго Ларош усовестится, с годами утихомирится и никогда больше не впадет в былое искушение…
- Какое искушение, дедушка? - нетерпеливо спросила Элизабет. - Объясни, потому что скоро вернется Жан и при нем поговорить мы не сможем. Да и мне нельзя задерживаться. На перекрестке дорог на Вуарт и Гервиль меня будет ждать Жюстен.
