- Но вы ведь еще не вручили подарки, что привезли для ваших деда и бабки Ларош! - удивилась гувернантка.
- Сделаю это сегодня вечером. Ты без меня не соскучишься, Бонни?
- Нисколько! Приведу в порядок ваш гардероб, а потом напишу письмо дяде в Квинс. Ох, как же далеко я от него заехала, а ведь в этом квартале Нью-Йорка прошла моя молодость.
- Можно подумать, что сейчас ты старушка! - прыснула со смеху Элизабет.
- Не старушка, но в мои тридцать два уж точно старая дева.
Пронзительное ржание привлекло обеих к окну. Гуго Ларош гарцевал на рослой лошади серой масти, которая фыркала и лягалась. Землевладелец хлестал ее по бокам, выкрикивая команды. Мгновение - и конь галопом помчался по аллее.
- Сразу видно, ваш дед - хороший наездник, - со вздохом произнесла Бонни.
- И жестокий человек, - прошептала Элизабет.
Она поежилась, ощущая смутный страх. Эдвард Вулворт обращался со своим вороным уважительно и никогда его не бил.
- А вот и Жюстен! - воскликнула она.
Конюх не знал, что за ним наблюдают. Он смотрел вслед хозяину. Элизабет показалось, что молодой человек расстроен.
- Бонни, я побегу вниз! - крикнула она. - Самое время взглянуть на мою лошадь!
- Мсье Ларош наверняка хочет сам вам ее показать.
- Раз так, мог бы сказать об этом!
Элизабет догнала Жюстена на полпути к конюшне, просторной постройке, не примыкающей к замку. Он услышал шорох шагов по гравию и обернулся. Вид у юноши был встревоженный.
- Зачем вы тут? - спросил он. - Экипаж еще не готов.
- Я видела, как дедушка уезжает, и спустилась. Нам с тобой не мешало бы поговорить.
Она обратилась к нему на «ты», настолько близкой казалась их встреча в детской десять лет назад. Жюстен в тот вечер разжег огонь в камине, чтобы в комнате стало светлее, и сумел ее утешить.
- Ты почти не изменился, - улыбнулась девушка.
- Я вырос, вы - тоже, но мы оба мало изменились внешне. И взгляд у вас тот же… Мадемуазель, прошу, держитесь от меня подальше!
Он с подозрением покосился на одну из замковых пристроек, на первом этаже которой располагались кухня и кладовые.
- Тетя наверняка за нами сейчас наблюдает из кухни, - сказал он.
- И что же? Мне захотелось посмотреть на лошадь, которую купил для меня дед, - кстати, по твоему - о, простите! - вашему совету.
- Хорошо, идемте!
В конюшне Жюстен почувствовал себя свободнее, это было заметно. Элизабет с любопытством рассматривала денники - стойла для лошадей, размещенные по обе стороны мощенного камнем прохода, друг напротив друга. Некоторые лошади вытягивали шею, чтобы посмотреть, кто пришел, навостряли уши.
- Сколько их всего? - спросила девушка.
- Было двенадцать, теперь на одну больше: прибавилась ваша кобылка. Старик Леандр перекрестился, когда их пересчитал, - говорит, тринадцать - это к несчастью.
- Несчастьям плевать на цифры, - вздохнула Элизабет.
- Я знаю про ваших родителей, мадемуазель, и сочувствую вам. Мне часто приходилось отсиживаться за большим ларем в кухне, пока тетушка сообщала остальным слугам новости, обычно плохие.
- Жюстен, а почему она не захотела сказать, что вы ее племянник? Дед вас ценит, считает очень способным. Да и Мадлен столько лет в доме…
- Я задаюсь тем же вопросом, Элизабет. В детстве мне приходилось от всех прятаться, потому что тетка твердила: Лароши ее прогонят, если узнают, что ее племянник живет в замке. Я страшно боялся произвести хоть малейший шум. Все время сидел на чердаке, но по ночам все-таки спускался и гулял по коридорам верхних этажей. Меня особенно тянуло в детскую, потому что там были игрушки.
- В тот вечер вы как раз прятались в платяном шкафу, когда Мадлен привела меня и стала укладывать?
- Вы не забыли?
- Я забыла многие страницы своего детства, но стоило мне взять в руки оловянного солдатика, и я вспоминала вас.
Лицо Жюстена осветилось радостной улыбкой. Элизабет опустила глаза, до того она была взволнована.
- Сюда, ваша лошадь в этом деннике, слева. У нее очень красивая кличка - Перль[51].
- О нет! - вскричала девушка. - В Нью-Йорке у меня была кузина, дочь брата приемного отца, и звали ее Перл.
Последнее слово она произнесла на английский манер, и Жюстен расхохотался. Он подвел Элизабет к чудесной лошади темно-гнедой масти, с бархатистым отливом.
