— Никто не поверит ему.
— Разумеется, мы могли бы сами написать его и расписаться за тебя, но такую подделку очень быстро обнаружили бы. Нам нужно, чтобы почерк был твоим.
— Все равно, ему никто не поверит, — повторила Рейчел.
Бросив на нее недовольный взгляд, Эль-Калаам махнул рукой, отметая это возражение.
— Еще как поверят. Люди весьма доверчивы. Они верят в то, во что им хочется верить или... во что им предлагают поверить. Сочувствие к нашим нуждам широко распространено во всем мире. Люди просто боятся выражать его открыто... сионистские головорезы есть повсюду.
— Все, чего мы хотим — это жить в мире. Эль-Калаам плюнул на пол, и на его лице появилась злобная, презрительная гримаса.
— В мире. О, да, разумеется. В вашем мире. Вы хотели бы жить в мире без арабов.
— Наоборот, это вы хотите уничтожить нас.
— Ложь, выдаваемая за истину! — воскликнул он и тут же добавил гораздо тише и мягче. — Это лишь то самое бредовое заблуждение, от которого мы хотим освободить тебя. — Он криво усмехнулся. — У нас есть для этого время... и методы. — Он прикоснулся к плечу Рейчел.
— Не трогайте ее, — подала голос Хэтер. — Она всего лишь ребенок.
Эль-Калаам повернулся к ней.
— Ты говоришь, ребенок? Неужели ты думаешь, что если я вложу этому ребенку в руки заряженный автомат, она в то же мгновение не прикончит меня? У нее не возникнет ни тени сомнения, что так и надо поступить. Он подошел к Хэтер, за спиной которой чуть справа стояла Рита.
— Ты что, так до сих пор ничего и не поняла? Похоже, что нет, как я посмотрю. — Он показал пальцем на Рейчел. — Этот ребенок — ключ... ключ ко всем... решеткам, мешающим осуществлению наших сокровенных желаний. Мне плевать на всех остальных, очутившихся здесь... от них мне никакого проку. Но она... она для меня все.
— Твой муж понял это сразу. Поэтому он и сделал то, что он сделал. Я признателен ему за это. Он был дилетантом, попытавшимся на один короткий миг стать профессионалом. И ему это удалось. Но ты, — в его голосе послышалось презрение. — Ты всего лишь охотник на кроликов. Ты не имеешь реального представления о жизни и смерти; о том, что у них представляет большую ценность в тот или иной моменты. Твой муж знал, по крайней мере, это. В душе он был революционером. Ты же просто домохозяйка, обученная стрелять в игрушечную мишень. У тебя нет ни ума, ни смелости.
Не сводя испытывающего взгляда с Хэтер, он взял ее за подбородок, поднял голову, затем опустил.
— Запомни, что с этой минуты ты должна держать рот на замке. Наблюдай за тем, что будет происходить здесь. Если ты вымолвишь хоть слово, у Риты хватит зарядов в автомате, чтобы разнести твой череп на мелкие кусочки. Ясно?
Хэтер молча кивнула. Эль-Калаам сделал резкий жест.
— Мы приступаем.
* * *
— Я обнаружила кое-что, что тебе следует знать. Он не произнес ни своего имени, ни ее, будучи слишком озабочен вопросом секретности. Тем не менее Дайна по голосу тут же догадалась, кто ей звонит. Она тут же вспомнила его особенную, сияющую улыбку и искалеченные руки художника. Втянув в себя воздух, она спросила.
— Что?
— Не по телефону, — ответил Мейер. — Нам надо встретиться.
Она подумала о лихорадочном графике съемок оставшихся сцен фильма: работа близилась к завершению. Ее сердце ёкнуло.
— Я не могу приехать в Сан-Диего.
— Тебе не придется этого делать. Я в Лос-Анджелесе.
— Где?
— То тут, то там. — Он рассмеялся, и Дайна вспомнила изысканный запах его одеколона и сухую, глянцевую кожу на щеках. Ты можешь освободиться на часок?
Дайна посмотрела на часы.
— Только под вечер, — ответила она. — Мы будем сниматься до наступления сумерек. Полседьмого вас устроит?
— Вполне. — Он сделал паузу. — Жди меня у могилы своей подруги Мэгги.
— Вы знаете, где...
— Я знаю, где это.
— В таком случае не забудьте принести цветы. До кладбища ее довез автомобиль, принадлежащий студии. Она все чаще и чаще прибегала к такому способу передвижения, оставляя серебристый «Мерседес» дома. Это лучше, чем что-либо еще свидетельствовало о том, как она уставала. Ей всегда нравилось водить машину, но теперь для нее стало тяжелой обузой доставлять себя из дома на площадку и назад. Когда она поставила этот вопрос перед Бейллиманом, тот без единого возражения набрал нужный номер и заказал лимузин.
