Для того чтобы излечить жизненные раны, нужно терпение, сочувствие и настоящая любовь к себе.
Тит Нат Хан писал:
Приняв и поприветствовав своего внутреннего ребенка, нужно успокоить наши трудные эмоции — вот третья функция самоосознания. Просто нежно держа этого ребенка, мы успокаиваем наши трудные эмоции и можем начать чувствовать себя легко. Когда мы приветствуем свои сильные эмоции с помощью самоосознания и концентрации, мы способны найти корни этих ментальных формаций. Мы знаем, откуда растет наше страдание. Когда мы видим корни вещей, наше страдание уменьшается. Именно поэтому самоосознание дает признание, приветствие и успокоение.
Найдите время, чтобы подумать о боли, которую вы вынесли из детского опыта. Подумайте о возрасте своих эмоциональных реакций, когда вам больно, когда вас предают или неожиданно ставят перед проблемой. Вот ваш внутренний ребенок, и ему нужны ваши объятия. Ему нужно, чтобы вы сказали: «Эй, приятель. Все нормально. Я знаю, что тебе больно, но я буду заботиться о тебе». Это вмешивается взрослый — чтобы обнадежить и успокоить. Чтобы привнести спокойствие.
Мы обязаны делать это для себя так же, как это делают в своей жизни все другие люди. Каждый из нас должен разорвать звено цепи, которое буддисты именуют сансарой — продолжением жизненных страданий из поколения в поколение.
Когда комику Гарри Шендлингу было десять лет, от муковисцидоза умер его старший брат. Мать не взяла Гарри на похороны, чтобы он не видел ее плачущей. Спустя много лет он записал в дневнике формулу, которая могла помочь преодолеть боль и не только излечить его собственного внутреннего ребенка, но и передать урок «суррогатным детям», наставником которых он был в шоу-бизнесе[72]. Формула оказалась простой, она служит мастер-ключом к циклу и умиротворению страдания, которое мы носим внутри нас:
Отдавайте больше.
Отдавайте то, чего вы не получили. Любите больше.
Откажитесь от старой истории.
Попробуйте, если сможете.
У каждого человека есть страсть, грызущая сердце, как и у каждого плода есть свой червь.
Александр Дюма (отец)
Джон Кеннеди достиг неоспоримого величия, проявив спокойствие в тринадцать судьбоносных дней в октябре 1962 года. И мир за это навсегда у него в долгу. Но его нимб не должен слепить: у него, как и у всех нас, имелись собственные демоны, подрывавшие величие и, как следствие, спокойствие.
Отец Джона Кеннеди часто приглашал своих любовниц домой — на обед и на выходные. В этой семье гнев и ярость были обычными эмоциями. «Когда я ненавижу какого-нибудь подонка, — любил говорить Джозеф Кеннеди — старший, — я буду ненавидеть его до самой смерти». Неудивительно, что у его сына Джона развились собственные дурные привычки и ему приходилось бороться с побуждениями.
Либидо впервые доставило Кеннеди неприятности в начале Второй мировой войны, когда он стал встречаться с эмигранткой Ингой Арвад, журналисткой-датчанкой, которую подозревали в шпионаже в пользу нацистов[73]. Когда Кеннеди баллотировался на пост президента, у него была интрижка с Джудит Экснер, подружкой чикагского гангстера Сэма Джанканы. Но Кеннеди всегда выходил сухим из воды, не страдал от последствий столь серьезных ошибок, и это только подхлестывало его рискованное поведение.
Кеннеди не был романтиком: подружки описывают лишь его ненасытную, но унылую тягу к сексу. По одной из характеристик, секс был для него «просто видом физической и общественной деятельности» — способом избавиться от скуки или получить дозу адреналина. Он не заботился о партнерше и практически не заботился о своем удовольствии. Как однажды в приступе неуемной откровенности Кеннеди поделился с британским премьер-министром, стоит ему остаться на несколько дней без секса, и у него болит голова. (Его отец говорил, что, не переспав с любовницей, не может уснуть.) Учитывая плохое состояние спины Кеннеди, секс, вероятно, был для него еще и достаточно болезненным, но это его никогда не останавливало.
Во время Карибского кризиса, когда советские и американские войска находились в боевой готовности, Кеннеди привел в отель неподалеку от Белого дома девятнадцатилетнюю студентку из Колледжа Уитон. И это человек, который понятия не имел, сколько ему еще осталось, который с нечеловеческой сосредоточенностью работал, чтобы обуздать врагов своей страны! Он изменял жене и предпочел провести свои, возможно, последние дни в постели со случайной девушкой, а не с перепуганной семьей.
