Сила спокойствия - страница 21

Мы также должны искать наставников и учителей, которые могут направлять нас на нашем пути. Например, стоицизм появился, когда успешный торговец Зенон услышал, как в книжной лавке громко читают Сократа. Но этого было недостаточно. На путь мудрости он встал, когда подошел к чтецу и спросил: «Где мне найти человека, подобного этому?» В буддизме есть идея паббаджи, что означает «уходить», «отправляться в путь», которая подразумевает серьезное начало занятий. Это и сделал Зенон. Ответил на зов и отправился в путь.

Учителем Зенона стал философ Кратет; он не только давал ему книги для чтения, но и, как любой хороший наставник, помогал решать личные проблемы. Именно благодаря Кратету Зенон преодолел свою ужасную зацикленность на мнениях о себе других людей: однажды учитель просто пролил на ученика похлебку и указал, как мало людей обратили на это внимание[41].

Первым учителем Будды был отшельник Алара Калама, он научил его основам медитации. Когда ученик узнал от Каламы все, что мог, он перешел к Уддаке Рамапутте, который тоже был хорошим наставником. Во время учебы у Рамапутты Будда начал осознавать ограниченность существующих школ и раздумывать о собственной.

Уж если Зенон и Будда нуждались в учителях, то нам помощь точно необходима. И уже способность признать это свидетельствует о немалой мудрости. Найдите людей, которыми вы восхищаетесь, и спросите, как они стали теми, кем стали. Ищите литературу. Разве не так поступил бы Сократ?

Выше всего цените опыт и эксперимент. Ставьте себя в сложную ситуацию. Принимайте вызовы. Изучайте незнакомое. Это расширит ваши взгляды и ваше понимание. Мудрые люди стали такими, поскольку видели все это. Они знают, чего ждать, поскольку многое пережили. Они совершали ошибки и учились на них. И вам тоже следует делать это.

Боритесь с серьезными вопросами. Боритесь с масштабными идеями. Тренируйте свой мозг так же, как мускулы. Становитесь сильнее благодаря отягощению и тренировкам.

Не думайте, что погоня за мудростью — это приятная прогулка в солнечный день. Мудрость не обеспечивает немедленного спокойствия и ясности. Наоборот, она может даже затуманивать — но это тьма перед рассветом.

Помните: Сократ честно смотрел на то, чего не знал. Это трудно. Расставание с иллюзиями болезненно. Унизительно узнавать, что мы вовсе не такие умные, как считали. Также неизбежно, что прилежный ученик придет к обескураживающим или проблемным выводам о мире и о себе. Это вызовет у него беспокойство. А как же иначе?

Но это нормально.

Это лучше, чем сталкиваться с жизнью (и друг с другом), подобно слепым кротам, если пользоваться хрущевской аналогией. Мы хотим жить с сомнениями. Мы хотим смаковать их. Мы хотим идти туда, куда они ведут.

Потому что истина на другой стороне.

Не ставьте эго настолько близко к своей позиции, чтобы при падении позиции пало и эго.

Колин Пауэлл, бывший госсекретарь США

За тысячу лет до нашей эры израильтяне и филистимляне воевали в долине Эла. Конца конфликту не было видно, и гигант Голиаф предложил выйти из тупика с помощью поединка: «Сегодня я посрамлю полки израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем»[42]. В течение сорока дней ни один солдат не рискнул выйти, даже царь Саул. Голиафа вели эго и гордыня, а израильтяне были парализованы страхом и сомнением.

В войске Израиля воевали три брата. Их пришел навестить четвертый — юный пастух Давид. Он услышал про вызов Голиафа. В отличие от дрожащей армии, он был уверен, что сможет победить великана. Был ли он сумасшедшим? Как он мог подумать, что может побить исполина?

Давид сказал братьям: «Когда, бывало, приходил лев или медведь и уносил овцу из стада, я гнался за ним, и нападал на него, и отнимал из пасти его; а если он бросался на меня, то я брал его за космы, и поражал его, и умерщвлял его… И с этим филистимлянином… будет то же»[43]. Уверенность Давида возникла из опыта, а не из самомнения. У него ранее были серьезные враги, и он справлялся с ними голыми руками.

Давид знал свои сильные стороны, но он знал и слабости. Примерив шлем и броню, он отказался от доспехов: «Я не могу ходить в этом; я не привык»