Гарри увидел, как Риддл дёрнулся, видимо, вновь решив, что Дамблдор пришёл из психиатрической больницы. Профессор попытался успокоить Риддла, а затем рассказал ему, какой именно школой был Хогвартс. Поведение Риддла тут же разительно изменилось. Он отбросил свою оборонную позицию и теперь излучал радость. Он даже рассказал, что, если он чего-то хотел, то мог заставить это случиться. Он мог контролировать животных, заставлять предметы двигаться и делать так, чтобы с людьми происходили плохие вещи. При упоминании последнего пункта Гарри испытал отвращение. Было ужасно слышать, как ребёнок радуется тому, что причинил вред другим.
Что шокировало ещё больше, так это то, как Риддл описывал себя.
— Я знал, что я другой, — прошептал Риддл. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что во мне есть что-то.
Впервые за время разговора Дамблдор перестал улыбаться.
— Что ж, ты был почти прав, — сказал он, осторожно наблюдая за Риддлом. — Ты волшебник.
Риддл тут же снова снова перешёл в оборону, требуя, чтобы Дамблдор доказал это. Гарри думал, что профессор откажется, но тот достал палочку, указал на шкаф и просто взмахнул ею. Шкаф объяло пламя, напугав Риддла, подскочившего на ноги. Но пламя быстро исчезло, открыв взору целый и невредимый шкаф. Риддл тут же спросил, где он может раздобыть такую палочку для себя, но Дамблдор не стал сразу отвечать, заявив, что из шкафа что-то пытается выбраться.
Словно подтверждая его слова, в шкафу раздалось тихое шуршание. Дамблдор завладел ситуацией, приказав Риддлу достать то, что производило шум. Риддл вынул из шкафа подрагивающую коробку и признался, что в ней были вещи, ему не принадлежащие. После того, как крышка была снята, а содержимое высыпано на кровать, Гарри с удивлением увидел, что это была «коллекция» маленьких предметов, сущих безделушек, по его мнению. Среди прочего там были, например, йо-йо, серебряный напёрсток и потускневшая губная гармошка. Когда предметы покинули коробку, всё сразу замерло. На мгновение комната погрузилась в молчание.
— Ты вернёшь все вещи их владельцам и извинишься, — спокойно сказал Дамблдор, убирая палочку. — Я узнаю, будет это сделано или нет. И позволь предупредить тебя, в Хогвартсе воровство не приветствуется.
Риддл не выказал никаких признаков раскаяния или внимания к предупреждению. По какой-то причине Гарри почувствовал, что Риддл сделает всё по-своему, несмотря на требования Дамблдора. Профессор сделал Риддлу ещё одно замечание по поводу того, как именно Риддл использовал свою магию. Того, похоже, очередное поучение также не взволновало, даже когда Дамблдор упомянул об исключении из школы и наказании со стороны министерства. Если бы Гарри не знал, кем станет Риддл, он бы предположил, что тот просто был слишком рад.
Но Гарри знал. Он знал, что Риддлу, скорее всего, было плевать. Он был готов на всё, чтобы получить то, чего хотел, и никакие слова Дамблдора не могли это изменить. Гарри не удивило и то, что, когда речь зашла о покупке школьных вещей, Риддл заявил, что пойдёт за ними самостоятельно. Он просто взял предложенные Дамблдором деньги и спросил, как найти Диагон-аллею. Когда речь зашла о Дырявом Котле и его бармене, Гарри вновь не удивился, когда Том выказал раздражение, узнав, что кого-то звали так же, как и его. Было очевидно, что Том Риддл хотел выделяться из толпы даже в свои одиннадцать лет.
Затем разговор коснулся родителей Риддла. Гарри был шокирован, услышав, что Риддл полагал, что его отец был волшебником, потому что его мать не умерла бы, будь она ведьмой. Складывалось впечатление, что из-за того, что его мать разделила ту же участь, что была уготовлена всем людям, его мнение о ней стало только хуже. Разговор быстро свёлся к поездке на поезде, а потом Риддл решил открыть ещё кое-что: он умел разговаривать со змеями. Было очевидно, что Риддл пытался впечатлить Дамблдора, но если это к чему-то и привело, так это к тому, что Дамблдор насторожился ещё больше. Когда они попрощались, Гарри почувствовал, как на его руку опустилась ладонь, и мгновением позже он летел сквозь тьму, а затем приземлился в кабинете Дамблдора.
