За весь вечер Гарри по-настоящему рассмеялся лишь раз, когда Гермиона рассказала ему, что следующая вечеринка Слагхорна была назначена на вечер понедельника, а значит, у него был повод пропустить её, ведь на это время у него был назначен урок с Дамблдором. Ему снова по счастливой случайности удалось избежать того, что его выставят всем на обозрение, как какой-то трофей. Гермиона попыталась убедить его, что на самом деле эти вечеринки было довольно интересными, но замолчала, когда заметила зависть в глазах Рона. В результате остаток дня Рон был крайне молчалив.
Когда наступил вечер понедельника, у Гарри закралась мысль, а не был ли ошибкой его отказ от приглашения Слагхорна. Что ему сказать Дамблдору? Как он сможет вести себя, словно ничего не произошло? Это было легко, когда Дамблдора не было рядом, но во время урока Гарри придётся находиться в той самой комнате и сидеть напротив человека, который, по мнению Хогвартса, подвергнулся смертельной опасности. Он понимал, что это личное дело Дамблдора, и до инцидента с Кэти готов был смириться с этим. Но Хогвартс снова воззвал к Гарри, чтобы он спас человека от смерти, и это напомнило ему о том, насколько близок был сам Дамблдор к отправке в Мунго, как это произошло с Кэти. Гарри не мог заставить себя не думать об этом.
На часах было ровно восемь, когда Гарри вышел из камина в кабинете профессора Дамблдора. Тот ждал его, и на вид был очень уставшим. Гарри усилием воли заставил себя не смотреть на почерневшую руку, подавляя желание задать вопросы, неделями крутившиеся у него в голове. Это не моё дело. Я же не рассказывал ему всё о моей жизни, так не надо ждать, что он будем обо всём рассказывать мне.
— Добрый вечер, Гарри, — радостно сказал профессор Дамблдор, указав парню на стул. — Кажется, нам нужно многое обсудить сегодня.
Гарри занял своё привычное место перед столом, заметив что Омут Памяти уже стоял на привычном месте, расцвечивая потолок причудливыми бликами. На Гарри внезапно навалились какое-то дурное предчувствие и нервозность, от которых его желудок скрутило узлами. Дамблдор хотел поговорить, но это вовсе не означало, что он хотел поговорить именно о том.
Профессор Дамблдор сел за свой стол и несколько мгновений смотрел на Гарри, а потом протяжно вздохнул.
— Я задолжал тебе извинение, Гарри, и мою благодарность, — искренне сказал он. — Я прошу прощение за то, что не поговорил с тобой о произошедшем раньше. Если бы не вы с Северусом, моя рана могла привести к фатальному исходу. Я совершил ошибку, которую допускают все старые люди, посчитав, что я готов столкнуться с последствиями моих действия. Уверяю тебя, я расскажу больше, когда придёт время, так как это имеет прямое отношение к тому, чем мы здесь занимаемся.
Гарри украдкой посмотрел на почерневшую руку, а затем снова перевёл взгляд на лицо профессора Дамблдора.
— Можно ли что-то сделать, сэр? — с любопытством спросил он. — Выглядит болезненно.
— Боюсь, что нет, мой мальчик, — серьёзным тоном сказал профессор Дамблдор. — Тёмная магия имеет тенденцию оставлять после себя следы, которые нельзя стереть, и не все они видимы. Думаю, ты уже убедился в этом на примере Кэти Белл. Ей тоже повезло, что ты действовал быстро. Я поговорил с твоими опекунами об этом, так что я знаю, что об этих событиях тебе дал знать Хогвартс, а не твоя эмпатия. Я рад, что Хогвартс доверяет тебе, и благодарен за то, что эта связь с ней сделала, но я не могу избавиться от беспокойства. Твои опекуны и профессор Снейп рассказали мне, что ты был полностью «подавлен». Я понимаю, что Хогвартс, скорее всего, просто хотела привлечь твоё внимание, но я боюсь последствий этой связи, если так продолжится и дальше.
Гарри не знал, что сказать. Он понимал, что Дамблдор был обеспокоен, но он-то что мог с этим поделать? Хогвартс же волшебный замок! Ему и так уже повезло, что у него есть связь с ним. Не может же он посидеть со школой за чашечкой чая и мило поговорить о более приемлемых способах подавать тревогу.
— Я не знаю, чего вы от меня ожидаете, сэр, — признался Гарри. — Хогвартс связывается со мной, когда сама этого хочет.
