- Фольклор. Что дальше?
- Я только хотел предупредить тебя.
- Ты уже целиком вошел в роль руководителя! Жаль, что я не расквасил ему физиономию.
- Ты, кажется, именно так и выразился? - невозмутимо продолжал Саркис.
- Нет, не совсем так.
- Ну разве это дело, Левон-джан? В результате создается напряженная атмосфера и страдает работа. Верно ведь?
- Верно,- вздохнул я.- Но мы что-то разболтались. Где ты живешь? Мне надо на троллейбус. Пешком далеко.
Мы остановились. Но, как назло, троллейбусов не было.
- Смотри, уже почки набухли,- сказал Саркис.- Скоро зацветут.
- Деревья цветут раз в году,- изрек я, но, чувствуя, что сказал глупость, поспешил добавить: - Песня такая есть, слыхал, наверное?
- Слыхал. Пошли, похоже, твой троллейбус сегодня не придет.
- Нет, придет, до, если тебе так хочется пешком, идем.
- Весна вызывает в человеке какую-то грусть,- сказал Саркис.
- У кого как. Один грустит. Другой радуется. Я, например не грущу и не радуюсь. Только жалею, что весна становится, все более привычной. И боюсь, что через несколько лет вовсе перестану замечать ее.
- Странный ты человек, - заключил Саркис.
- Наверное.
- Потому я и npoшy - держись на уровне.
- И каков этот уровень?
- О тебе хорошего мнения. А ты в последнее время дерганый, резкий, не ладишь с людьми. Невольно возникает вопрос: по плечу ли тебе быть старшим научным сотрудником, руководить лабораторией?
- Этот вопрос возникает у тебя?
- Неважно у кого.
- Очень важно. Если он волнует тебя, я, пожалуй, приправлю свою речь еще парой теплых слов.
- Об этом говорила Терзян.
- Джуля?
- Да.
- Вероятно, она и информировала бюро о моей стычке с Рубеном?
Саркис не ответил.
- Тебе известно, что Джуля моя двоюродная сестра? - спросил я.
Саркис изумленно остановился.
- Пошли,- понимающе улыбнулся я.-Что стал? Где ты живешь?
- Тут близко.
- Я провожу тебя.
- Спасибо.
- Ты славный парень, Саркис. Немного смешной, но очень славный.
Он обиделся: - Смешной?.!
- Да,-кивнул я.-Все тебя волнует, все принимаешь близко к сердцу. Что-то надо и мимо пропускать.
- Не умею.
- Вот потому и немного смешной. По любому поводу выкладываешься на полную катушку. Скажем, лекцию рабочим читаешь, воодушевления у тебя на десятерых. А я, к примеру, абсолютно безразличен...
- Очень плохо. Люди ходят знать, учиться хотят.
- Понимаю. И вовсе это не плохо. Просто как-то... Не получается. Ведь для того чтобы людей чему-то учить, надо иметь на это право.
- Нет, Левон. Если нам все будут подсказывать, что же получится. Вот представь: тебе подсказывают или приказывают, и ты, не размышляя, исполняешь. Но подсказчики-то обыкновенные люди и тоже не семи пядей во лбу...
- Значит?..
- Тебе, наверно, известно, раньше людей сравнивали с винтиками,- сказал Саркис.
- Ну?
- Эти винтики были ничтожной частью громадной машины.
- Да,- сказал я.- Отслужил срок - ставь новый. Есть узлы, которые меняют реже, и есть главный двигатель. Он работает за всех, его заключения не подлежат обсуждению и тому подобное... Знаю.
- Неужели тебе нравится быть винтиком? Ничтожным винтиком? - Саркис остановился у подъезда какого-то здания.
- Винтиком? Ну уж нет!
- Да, надо, чтобы все думали, чтобы каждый чувствовал себя двигателем. Представляешь, как это было бы здорово!..
- Было бы,- откликнулся я.
- Зайдем к нам? - пригласил Саркис.
- Поздновато.
- Идем. Я живу с родителями. Старики у меня чудесные. Ты в нарды играешь?
- Немного. Предпочитаю шахматы и в них все виды защит... Кроме сицилианской.
- Не откажи. Прошу тебя. Поболтаем. А потом я тебя на машине подвезу.
- У тебя машина?
- "Москвич".
- Давно?
- Почти год.
- Ну если так...
- Непременно подвезу.
- Я ведь живу на краю света.
- На краю света?.. Ох и любишь же ты преувеличивать. Хоть бы сказал на окраине Еревана...
- Будь по-твоему, - согласился я.
Саркис жил на пятом этаже, и мы медленно поднимались по лестнице.
- Я человек скучный,- говорю ему, когда он нажал кнопку звонка.
- Выходит, мы похожи,- обрадовался он.- Все девушки в один голос твердят, что я ужасно скучный.
- Следовательно, приятно поскучаем в обществе друг друга,- заключил я.
