Уилсон не ответил. Он накренил судно, выпустил закрылки и почувствовал дрожь, когда самолет камнем полетел к земле, вызвав у пилота легкий приступ тошноты. Территория вокруг города осветилась на сотни метров во всех направлениях. Он нажал на кнопки камеры и почувствовал их вибрирующее жужжание.
Падение длилось одно очень долгое мгновение, а затем Уилсон толкнул штурвал от себя, ощутив, как самолет, казалось, цеплялся за воздух, хватался за него и наконец поднялся ввысь. Мельком он заметил главную улицу и тела. Распростертые кругом тела лежали на улице, поперек машин…
– Боже мой, – вырвалось у него.
А потом он взмыл ввысь и продолжил набирать высоту, разворачивая самолет по медленной дуге, готовясь ко второму заходу и стараясь не думать о том, что увидел. Одним из основных правил воздушной разведки было не обращать внимания на происходящее; анализ и оценка не входили в его обязанности, эту задачу возлагали на других специалистов. А пилоты, которые забывали об этом правиле и слишком интересовались тем, что фотографировали, обычно попадали в беду. Например, разбивались.
Когда самолет зашел на второй круг, Уилсон старался не смотреть вниз. И все же он не удержался и вновь увидел тела. Фосфорная вспышка уже потускнела, все кругом окрасилось в темные, зловещие и приглушенные цвета. Но тела никуда не исчезли: они ему точно не привиделись.
– Боже мой, – повторил он. – Господи ты боже мой.
* * *
Красная табличка на двери гласила: «Допуск только по спецпропускам». Внутри располагался довольно удобный зал для совещаний: на стене висел экран, напротив него с десяток стальных труб и кожаных кресел, а на противоположной стене – проектор.
Когда Менчик и Комро вошли в помещение, Джаггерс уже ждал их внутри. Это был невысокий мужчина с упругой походкой и выразительным лицом. Несмотря на то что на базе Джаггерса недолюбливали, все признавали его мастерство в области разведывательной интерпретации. Он обладал острым умом и приходил в восторг при виде малозаметных и загадочных деталей, благодаря чему идеально подходил для своей работы.
Джаггерс потер руки, когда Менчик и Комро присели.
– Что же, – сказал он. – Приступим? У меня для вас есть кое-что интересное.
Он кивнул киномеханику:
– Первый слайд.
В комнате потемнело. Раздался механический щелчок, и на экране появилось изображение небольшого города в пустыне, снятое с высоты птичьего полета.
– Снимок необычный. Снято два месяца назад с нашего разведспутника «Янус-двенадцать», расположенного на высоте трехсот тысяч километров. Качество довольно хорошее. Номера машин пока не разглядеть, но мы над этим работаем. Возможно, сможем различать уже к следующему году.
Менчик поерзал на стуле, но промолчал.
– Перед нами город Пидмонт, штат Аризона, – продолжил Джаггерс. – Население сорок восемь человек, и смотреть тут не на что, даже с такой высоты. Вот универсальный магазин, здесь заправочная станция – обратите внимание, как четко видно надпись «Галф», – вот и почтовое отделение, а там мотель. Все остальное – частные дома. Тут церковь. Следующий слайд.
Еще один щелчок. На новой картинке темно-красного цвета город был изображен в виде белых пятен. Очертания зданий были очень темными.
– Начнем с инфракрасных пластин «Скавенджера». Как вам известно, они создают изображение на основе тепла, а не света. Все теплые предметы на снимке выглядят белыми, а холодные – черными. Здесь очень хорошо видно, что здания темные – они куда холоднее земли. С наступлением ночи здания быстрее отдают тепло.
– А белые пятна? – спросил Комро. На снимке можно было насчитать около сорока или пятидесяти белых пятен.
– Тела. Некоторые в своих домах, а другие – на улице. Мы насчитали около пятидесяти. Здесь, например, можно даже различить голову и четыре конечности. Это тело лежит плашмя на улице.
Джаггерс закурил и указал на белый прямоугольник:
– Насколько мы можем судить, это автомобиль. Обратите внимание на яркое белое пятно с одного конца – значит, двигатель все еще работает и выделяет тепло.
– Фургон? – предположил Комро. Менчик кивнул.
– Возникает вопрос, – сказал Джаггерс. – Все ли эти люди мертвы? Точно сказать нельзя. Тела имеют разную температуру. Сорок семь довольно холодные, скорее всего они умерли уже некоторое время назад. Трое теплее, двое из них в этой машине.
