Вскакивает и выбегает из комнаты. Миссис Форд и миссис Пейдж достают из камина хрипящего Фальстафа. Тот выравыется из их объятий и,придеживая штаны,выбегает из комнаты. Здесь идет конец 2-ой сцены 3-ого акта оригинала и дальше.
Е. Шекспур.
Театральный разъезд после
представления известной пьесы.
Действующие лица:
Евфросинья Потаповна - мать Карандышева, из " Бесприданницы".
Феклуша - странница из "Грозы".
Паратов - богатый молодой человек, из "Бесприданницы".
Робинзон - странствующий актер, пьяница, из "Бесприданницы".
Кнуров и Вожеватов - богатые купцы , из "Бесприданницы".
Лариса - бедная невеста, из "Бесприданницы".
Огудалова - мать ее.
Варвара - молодая девушка, из "Грозы".
Гаврило - содетжатель кофейни, из "Бесприданницы".
Иван - его буфетчик.
В. Шекспир - драматург из Англии.
Действие происходит в уездном городе NNN.
Сени театра. Справа - выход; слева вход в зрительный зал.
Выходят Феклуша под руку с Евфросиньей Потаповной.
Евфросинья Потаповна. Вот сатана-то, прости господи! ------------------- Феклуша. А это, матушка, наказание нам господь посылает за грехи ------наши. Сейчас чертей в театрах показывают, скоро и в Бога-то верить перестанут.
Евфросинья Потаповна крестится.
(Выходят.) Робинзон и Паратов идут, беседуя. Робинзон оживленно жестикулирует.
Робинзон. А я тебе скажу, mon cher, игра была прескверная. Так ведь -------мало того, что здешние актеры играть совсем не имеют, в буфете такую дрянь подают, что пить никак нельзя. Паратов.Погоди уж до гостиницы, недолго осталось. ------
(Уходят.) Появляются Кнуров и Вожеватов.
Кнуров. А ведь актрисочка-то ничего была, Василий Данилыч? ----- Вожеватов. И правда, Мокий Парменыч,только вот буфет уж очень плох. ------- Кнуров. А не поехать ли нам, Василий Данилыч, в клуб ужинать? -----
(Уходят.) Появляются Огудалова под руку с Ларисой.
Лариса (всхлипывая). Несчастная... ----- Огудалова. Сама она виновата. " Верните Кассио, верните Кассио! " --------Доигралась.
(Уходят.)
Варвара (быстро проходя через сени). И что ей дался этот негр? Он ------куда хуже Кассио...
Выходят Иван и Гаврило.
Иван. Нанимали буфетчиком,ан торговать и нечем. Что за спектакль-то ---был, а? Гаврило. А, чепуха какая-то. ------ Иван. Смотри-ка, вон и автор. --- Гаврило. Ну и физиономия! ------
В. Шекспир.
Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли,
Так я молчу, не зная, что сказать...
Пролог про Ладогу и город.
И вижу берег очарованный
Александр Блок
Бело-синий теплоход (теплоходик) на ладожских волнах. Я на палубе с портфелем, набитым коньяком и консервами, за спиной рюкзак с книгами, рукописями. Над головой шлейф, плащ, облако из кричащих чаек - протянешь вверх ладонь и птица как бы в ней.
Уже на Валааме, в доме друзей, где мачта подвешена вдоль потолка и беседа за ужином бесконечна, как волн накат на камни, успокаиваюсь.
В городе выхлопные газы, ремонт зданий и рытье ям, обязательно какая-то дрянь горит черным дымом; кусок потной толпы втиснут в автобус. И спешка, спешка - портфель оттягивает руку; пыль на зубах, все вибрирует. Чтоб не сдохнуть, надо лакать кофе двойной - тройной крепости.
А здесь в окне луг с овцами, белеет собор наполовину в лесах. И далее угадывается с островами Монастырская бухта, куда, видно, с огнями вползает, ворча моторами, теплоход, а за ним в отдалении медленная и, быть может, необитаемая яхта. Надо всем этим облака - снежные львы и змеи, ледяные кони и костры.
Но сидит во мне, краями давя ребра, проглоченный письменный столс перекидным календарем, дюжиной непроверенных тетрадок, стаканчиком с авторучками (ни одна не пишет), списками класса, засохшими каплями клея, конвертами, скрепками, с лампой, под которой греется белая кошка, свернувшаяся на брошюре "О и Е после шипящих и Ц", и гремящим в полночь телефоном. " ДЕВЯТЬ ЖИЗНЕЙ " .....Они нехотя сели в двухместные аэросани, которые близнецы всегда оставляли им, и направились на север. Бесконечно долгий восход покрывал все вокруг ядовито-красным желе. Горизонтальные лучи света и длинные тени ухудшали видимость, воздвигали призрачные железные стены, сквозь которые мчались сани, и превращали чуть выпуклую равнину за Глоткой Ада в гигантскую впадину, залитую кроваво-красной водой. Площадка вокруг входа в туннель была загромождена всякой техникой: краны, тросы, шестерни, сервомоторы, экскаваторы, тележки-роботы, скаты и будки управления - все торчало вкривь и вкось и казалось в красноватом свете бессмысленной грудой. Мартин соскочил с саней и бросился к входу в рудник. Через минуту он вышел к Пью:
