Встав на ступеньку со стороны водителя, я достал бинокль и присмотрелся к конной змее, что выезжала из леса. Как их дети рассмотрели только, тут километр до леса, да и лёгкая возвышенность скрывала, однако, осмотревшись, понял, как дети их обнаружили. В тридцати метрах от машины росла одинокая берёза, так на ней, как гроздья, висело шесть детишек. Они-то, перекликаясь, и сообщали о святошах.
– Белла, командуй погрузку, выезжаем, – велел я старшей девочке и, ещё раз глянув в сторону святош, а это были святоши, пятьдесят солдат, осмотрелся и пробормотал: – М-да, место для боя не очень.
Мы съехали с дороги и начали объезжать возвышенность, которая и скрывала нас от противника. Остановив машину у подножия склона, я велел парням, Мику, сидевшему рядом, и Вольту, которому я выдал отдельную рацию, покинуть машину. Мы бегом взбежали на холм, последние метры проползли на пузе, и заняли позицию на вершине.
– Тут до дороги сто пятьдесят метров, проверьте прицел, – велел я. – Когда святоши будут проходить мимо, короткими очередями начнём их уничтожать. Цельтесь тщательнее, чтобы каждая очередь уносила жизнь хотя бы одного этого подонка в светлом плаще. Ясно?
– Да, – кивнули оба паренька и тут же стали готовить оружие под моим присмотром.
Когда я выдавал оружие Мику, снял подствольник, рано ему им пользоваться, пусть сначала автомат в полной мере освоит.
Поглядывая в прорезь прицела стоявшего передо мной на сошках пулемёта, я выбирал себе первую цель – мальчишки делали то же самое – и анализировал, почему святоши снизили скорость движения. И догадался, что они слышали рёв чуть позже стихшего мотора и просто пока не понимали, что происходит. А всё непонятное – опасно, похоже, они это освоили на своей шкуре, поэтому от колонны отделилась четвёрка святош и поскакала вперёд, чтобы узнать причину звуков. Ещё метров триста – и они рассмотрят в поле у холма верх стоявшего «Урала», но я всё же решил подождать, когда приблизится основная колонна, просто перебросил пулемёт на другую сторону и теперь держал четвёрку разведчиков на прицеле, дистанция для моего оружия была фактически прямого выстрела, пятьсот метров.
Когда колона была на расстояние прицельного огня из ПП Вольта, он тоже должен был поучаствовать, я скомандовал:
– Огонь!
Моя очередь выбила из сёдел двух святош-разведчиков, ещё тремя короткими очередями я покончил с остальными. После чего перекинул оружие на другую позицию и открыл огонь по колонне, где бились на земле раненые лошади и кричали раненые люди. Удар парнишек не был таким же профессиональным, как мой, но на открытой местности, там, где святошам деться было некуда, мы расстреливали их, как в тире. Под конец парни на адреналине откровенно мазали и били длинными очередями, так что результат меня не удивил.
– Двадцать святош ушло, – печально вздохнул Мик, вставляя в приёмник последний магазин.
– Двадцать три, – поправил я его. – Причём шестеро убегают пешком. Вон они бегут. Теперь, Мик, смени прицел на пятьсот метров, переведи оружие на одиночный огонь, постарайся выправить дыхание и одиночным огнём порази тех, кто убегает на своих двоих.
– Хорошо.
Я тоже перезарядился и стал выцеливать всадников, троих успел свалить, остальные, стегая по бокам коней поводьями, галопом скрылись за складками местности. У Мика шло не так гладко, только двоих зацепил, пришлось присоединиться к нему, и мы на пару положили всех пеших. Вольт в этом не участвовал, он в бинокль просматривал колонну, находил подранков и короткими очередями добивал их. Молодец парнишка, науку осваивал быстро, но всё же нужно им дать знания армейцев Мёртвого мира, чуть позже, когда можно будет. С момента обучения русскому языку прошло чуть больше суток, нужно подождать ещё двое, тогда можно внедрять другие знания.
– По уму, нужно сделать контроль. Контроль – это пройти по колонне и полю и добить всех раненых. Но с учётом того, что рядом армейцы, делать этого не стоит, так что собираем пустые магазины и отходим к машине, пора двигаться дальше, – велел я и стал по-пластунски отползать с нашей огневой позиции.
