Стоило на горизонте замаячить шпилям гномьей столицы, Стейнар решительно запретил мне лететь самостоятельно, опасаясь повторения нападения — вдруг кто разглядит золотые крылышки бесценной феи. И вообще, сдается, в супруги мне достался нервно-тревожный тип, а ведь был образцовым капраном — сдержанным и спокойным.
Раньше, когда меня муштровали да сортиры чистить через день заставляли, и то свободы было больше. А теперь? По нужде отойти на несколько шагов, в ближайшие кустики, — непозволительный риск и безответственное отношение к своим супружеским обязанностям. Причем главным из которых является, ни много ни мало, оберегание душевного покоя мужа! А какой покой у мнительного ревнивого дракона-параноика, которому за каждым кустом постоянно мерещились извращенцы, колдуны, похитители феечек и убийцы?! Никакого! Поэтому волей-неволей я воспринимала себя не просто не подарком, а, можно сказать, совсем-совсем не подарком. И ощущение это росло с каждым совместно прожитым днем, а настроение стремительно падало.
С наступлением сумерек дракон снизился над почти пустым трактом: всего пара повозок медленно катилась в сторону большого двухэтажного здания, возле которого их скопилось уже приличное количество. Оно и понятно — дело к ночи. Сегодня утром я чихнула ненароком, в результате муж решил заночевать в таверне, посчитав меня простудившейся. С одной стороны, безусловно, приятно, что о тебе тщательно пекутся, с другой — за кого меня принимают? Я — феида! Воин! А не жалкая лесная дриада, что от любого шума прячется в дереве.
Приземлившись возле таверны, быстро проверила янтарит на лбу, причесала волосы, поправила рубашку, подаренную Невель, и темные штаны из «дошкольного» запаса одежды. Мы зашли внутрь, и я со стоном досады прижалась к обнаженному мужнину плечу, уткнувшись в него носом и пытаясь дышать через раз. На нас с огромным интересом уставились другие путешественники, коих здесь набралось десятка с два, разных рас и возрастов. Видимо, с драконьей формой присутствующие были знакомы, и стоило Стейнару сверкнуть по сторонам суровым выразительным взглядом, большинство тут же отвернулось.
Навстречу нам из-за стойки вышел хозяин — невысокий, солидного возраста и комплекции гном. Мне по плечо, но зато раза в два шире. Без заискивания, но весьма уважительно коротко поклонился и глухим голосом, негромко, почтительно обратился:
— Добро пожаловать в мое заведение, Стейнар Сапфировый. Рад вас приветствовать вновь. Давно не появлялись…
Стей кивнул в ответ, попытку выяснить причину долгого отсутствия в этих местах проигнорировал. Затем, приобняв меня, прижимая к боку, приказал:
— Мортус, ужин на двоих для нас с женой! Чтобы рядом никого! И комнату на втором этаже. — Вспомнив еще что-то, добавил: — И ванну с горячей водой.
Хозяин, названный Мортусом, узнав о моем статусе, понимающе улыбнулся, поздравил нас и быстро провел подальше от входа к очагу, где скорее для дополнительного освещения, чем для обогрева, потрескивало небольшое полено.
Мы расположились рядышком за основательным дубовым столом, рассчитанным на четверых посетителей, и я, наконец, смогла немного расслабиться. Запахи горящего дерева и мужа перебивали неприятный фон других гостей.
— Скажи, неужели ваши избранницы всю жизнь мучаются в окружающем мужском зловонии? — мрачно спросила я.
Стейнар пожал мощными плечами, потом в своей привычной тягучей, словно патока, манере говорить произнес:
— Ко всему привыкают! Ведь и к моему аромату с феромонами ты привыкла довольно быстро.
— Ну не скажи… — протянула с сомнением. — Я рядом с тобой ощущаю себя взведенным арбалетом. Постоянно возбуждена и…
Увидев лукавый довольный блеск в черных глазах, захлопнула рот. Ни один секрет не держится, безобразие!
— Это как с цветком, — улыбнулся Стейнар, положив ладонь мне на основание шеи и начав массировать. — Сначала благоухает сильно, ярко, а потом настолько привыкаешь, что перестаешь чувствовать. Но стоит хоть ненадолго отвлечься от него или ветру подуть, аромат вновь усиливается и дурманит.
— То есть эта вонь будет сопровождать меня по жизни?! — подытожила я туманные разъяснения.
