Аматис осторожно, тихо поинтересовался, наверное, чтобы посторонние не услышали:
— Старейшины сообщили о появлении на Раше феи… И говорят, Сапфировые уже заявили на нее право…
Я поморщилась — ох уж это навязчивое драконье право для феиды! — что не укрылось от Аметистового.
— Старейшины зря пыль поднимать не будут! — флегматично произнес Стейнар.
— Лютерция, вы — фея? — обратился ко мне Аматис.
— Фея! — предчувствуя дальнейшее, печально согласилась я.
— Она — моя! — грозно предупредил Стейнар.
От вибрирующих «рычащих» ноток в его голосе меня пробрала дрожь желания и удовлетворения. Такой собственник и ревнивец непременно защитит свою женщину от любой опасности. Эх, я точно влюблена!
— У меня трое сыновей! — Аматис запальчиво кивнул в сторону трех других драконов. — Шляются по… — запнулся и дальше, более осторожно выбирая слова, продолжил: — Моя жена мечтает о внучках, а я даже невестку не могу ей подарить. Ты можешь себе это представить?
— Могу! — ухмыльнулся Стейнар, неожиданно пересаживая меня к себе на колени.
Мужнин подбородок коснулся моей макушки, а широкие ладони переместились ко мне на живот, закрывая почти полностью. Он глубоко вдохнул и счастливо выдохнул:
— Теперь точно могу!
Аматис раздраженно сверкнул глазами:
— Когда твоя жена год за годом будет просить богов о дочери или внучке, поверь, только тогда ты поймешь меня!
— Может быть! — снова равнодушно согласился Стейнар, согревая дыханием мои волосы и кончики ушек. — И что ты хочешь?
— Мы проводим вас до клана Сапфировых, а взамен… — попытался торговаться Аматис.
— Ты думаешь, я нуждаюсь в провожатых? — ледяным тоном перебил Стейнар.
Аматис хитро ухмыльнулся, ничуть не собираясь отступать:
— Хорошо! Мы просто составим вам компанию, а по дороге Лютерция благословит моих мальчиков…
— И? — поторопил его Стейнар.
— Десятая часть моего годового дохода — ваша! — подался всем корпусом к нам супруг жаждущей внуков драконицы.
Почувствовав, что мой муж готов согласиться, твердо заявила:
— Любовь не продается! Не меняется! Ее надо заслужить! А главное — найти самому. Без поисков и стремления благословение ничего не стоит.
Я ожидала, что Стейнар будет спорить или настаивать на взаимовыгодном сотрудничестве с Аметистовыми. Но Сапфировый промолчал, крепче обняв меня.
— А разве благословение не поможет в поисках? — осторожно спросил Аматис.
Я качнула головой:
— Только в одном случае, если ты уже нашел любовь. Благословение соединяет, позволяет полнее ощутить чувства друг друга… способствует рождению детей… как я слышала.
Взгляд Аматиса вспыхнул алчным огнем:
— А если меня благословить?
— Зачем?
— Моя Мариса хочет внучку… или дочку. Раз уж наши оболтусы не в состоянии исполнить мечту матери, то почему бы мне самому не постараться? — напыщенно заявил Аметистовый и расплылся в хитрой ухмылке.
Похоже, не только Стейнар целеустремленный и любыми путями добивающийся своей цели дракон.
— Ваши чувства неоспоримы! — от души улыбнулась я настойчивому Аматису. — Думаю, вас можно благословить!
— Не здесь. Сумма та же! — ровным голосом добавил Стейнар.
— Любовь не… — я аж поперхнулась. Доведут они меня…
— В курсе, любимая! Но если планку не выставить сразу, то тропа к нашему дому значительно расширится — замучаемся пыль глотать! — с иронией пояснил Стейнар, заботливо погладив меня по спине.
— Поня-а-атно, — в который раз протянула я.
Надо же, муж у меня отнюдь не меркантильный, а самый что ни на есть рачительный и предусмотрительный домохозяин! Я не выдержала, повернулась к Стейнару и нежно поцеловала во вкусную щеку.
Обговорив детали «сделки», Аматис вернулся к сыновьям. А мы пошли в выделенную нам комнату. Поднимаясь по лестнице, я спросила:
— А зачем ты факел из пальца устроил?
— Красный — цвет семьянина! Обычно в кланах все женатые носят одежду с оттенками красного. Это сигнал для любого свободного, чтобы не раздражал своими запахами.
— Поня-а-атно, — привычно ответила я, усваивая новую информацию.
* * *
Солнечный лучик согрел мою скулу, потом переместился на веко, уговаривая проснуться. Я отвернулась и, приоткрыв глаза, уткнулась взглядом в обнаженную мужскую грудь. Стейнар лежал на боку лицом ко мне и спокойно спал. Резкие черты лица смягчились, сейчас он выглядел очень милым и каким-то домашним, что ли. Может, потому, что мы впервые проводили ночь в постели?
