– Нет. Теперь его очередь.
– И если я сделаю неверный выбор, ты от меня избавишься, – сказал Хейл.
– Ты бросил мне вызов. Мы не останавливаемся. Выбирай стакан.
Хейл опустил взгляд. Янтарная жидкость в обоих стаканах была неподвижна. Он поднял один стакан, взболтнул содержимое.
Потом другой.
Болтон напряженно наблюдал за ним.
Хейл потянулся к стакану.
– Этот.
Поднес его к губам.
Три капитана и Нокс не сводили с него глаз. Он упорно смотрел на их лица. Пусть знают, что он обладает подлинным мужеством. Вылил содержимое в рот, прополоскал им зубы и проглотил.
Глаза его расширились, дыхание стало поверхностным.
Он поперхнулся, черты лица искривились.
Потянулся к груди.
Потом рухнул на пол.
* * *
Уайетт ждал, когда вертолет сядет. Колесо снова лежало в нейлоновой сумке. Он работал в разведке после окончания колледжа. Не был ни либералом, ни консерватором, ни республиканцем, ни демократом. Был просто американцем, служившим своей стране, пока его не сочли слишком безрассудным, чтобы оставаться в штате. Собирал разведданные в нескольких самых горячих точках планеты. Разоблачил двух «кротов» в ЦРУ, обоих осудили за шпионаж. Убил двойного агента, выполняя секретный приказ, несмотря на тот факт, что официально Америка никого не убивала.
Приказов он не нарушал никогда.
Даже в тот день с Малоуном, когда погибли двое. Но теперь он не был связан никакими правилами или этическими соображениями.
Он мог делать что хочет.
Это было одной из причин того, почему он остался в этой борьбе.
Уайетт вышел из вертолета, который тут же поднялся и улетел. Вероятнее всего, он скоро скроется от любопытных глаз в ангаре.
Карбонель дожидалась его одна. Водителя во внедорожнике не было.
– Вижу, ты оказался удачлив, – сказала она.
Теперь на ней была короткая синяя юбка и белый жакет, облегавший ее рельефную фигуру. Ступни украшали сандалии с невысокими каблуками. Не доходя до Карбонель нескольких футов, Уайетт остановился, держа сумку с колесом. Пистолет он засунул за пояс сзади.
– Что дальше? – спросил он.
Карбонель указала на одну из машин.
– Ключи в замке зажигания. Можешь ехать на ней куда угодно.
Он притворился, что заинтересовался машиной.
– Могу я оставить ее себе?
Карбонель усмехнулась.
– Если хочешь. Мне совершенно все равно.
Уайетт взглянул на нее.
– Ты поработал с колесом и узнал местоположение, так ведь? – спросила она.
– Знаю.
– Можешь раздобыть эти два вырванных листа?
– Я единственный на планете, кто может.
Он сознавал уникальное положение, в котором оказался. У него в руках была вещь, нужная этой женщине больше всего на свете. С ней она могла найти два листа, вырванных из журнала Конгресса, и завершить свой план. Без этой вещи она ничего собой не представляла.
Он швырнул нейлоновую сумку на асфальт и услышал, как растрескались двухсотлетние деревянные диски.
– Можешь склеить их. На это уйдет примерно неделя. Желаю удачи.
И пошел к внедорожнику.
* * *
Нокс уставился на тело Квентина Хейла, лежащее на полу. Ни Суркоф, ни Когберн не шевельнулись.
Болтон посмотрел на него с нескрываемым облегчением, потом произнес:
– Слава богу.
На столе оставался один стакан.
Победитель потянулся к нему.
– Мы оказались в этой беде из-за Хейлов, и они бы нас не вызволили. Я считаю – мы используем эту женщину в тюрьме в своих интересах и заключим сделку.
– Будто это может что-то дать, – сказал Когберн.
– Чарльз, у тебя есть лучшая идея? – спросил Болтон. – У тебя, Джон? Что скажешь, квартирмейстер?
Однако Ноксу было наплевать на них. Сейчас он хотел только спастись, больше, чем когда-либо. Эти люди были не просто безрассудными – идиотичными. Никто из них ни на что не обращал внимания.
Болтон поднял последний стакан в тосте.
– За нашего павшего капитана. Пусть ему будет хорошо в аду.
Нокс шагнул вперед и выбил виски из пальцев Болтона. Стакан упал со стуком на деревянный пол, содержимое вылилось.
Болтон, опешив, уставился на него.
– Какого дьявола…
– Черт бы тебя побрал, Клиффорд, – сказал Хейл, поднимаясь с пола.
На лицах трех капитанов отразилось изумление.
– Я довел его, куда мне было нужно, – сказал Хейл. – Он бы допился до смерти.
